СТИХИ! Что это для нас?

Первое сообщение в теме :

Письмо любимой


Мы в дальней разлуке. Сейчас между нами
Узоры созвездий и посвист ветров,
Дороги с бегущими вдаль поездами
Да скучная цепь телеграфных столбов.

Как будто бы чувствуя нашу разлуку,
Раскидистый тополь, вздохнув горячо,
К окну потянувшись, зеленую руку
По-дружески мне положил на плечо.

Душа хоть какой-нибудь весточки просит,
Мы ждем, загораемся каждой строкой.
Но вести не только в конвертах приносят,
Они к нам сквозь стены проходят порой.

Представь, что услышишь ты вести о том,
Что был я обманут в пути подлецом,
Что руку, как другу, врагу протянул,
А он меня в спину с откоса толкнул:

Все тело в ушибах, разбита губа:
Что делать? Превратна порою судьба!
И пусть тебе станет обидно, тревожно,
Но верить ты можешь. Такое - возможно!

А если вдруг весть, как метельная мгла,
Ворвется и скажет, словами глухими,
Что смерть недопетую песнь прервала
И черной каймой обвела мое имя.

Веселые губы сомкнулись навек:
Утрата, ее не понять, не измерить!
Нелепо! И все-таки можешь поверить:
Бессмертны лишь скалы, а я - человек!

Но если услышишь, что вешней порой
За новым, за призрачным счастьем в погоне
Я сердце своё не тебе, а другой
Взволнованно вдруг протянул на ладони,

Пусть слезы не брызнут, не дрогнут ресницы,
Колючею стужей не стиснет беда!
Не верь! Вот такого не может случиться!
Ты слышишь? Такому не быть никогда!

Эдуард Асадов

Алексей Будищев

В тихий сад, где к цветущим сиреням
С вешней лаской прильнул ветерок,
Ты сойдешь по скрипучим ступеням,
На головку накинув платок.

Там на белом атласе жасмина,
Как алмазы, сверкает роса,
И на каждом цветке георгина
Опьяненная дремлет оса.

И луна фосфорически блещет,
Грея тучки на бледном огне...
Сколько мук в этом сердце трепещет,
Сколько радостей бьется во мне!..

Скоро в сад, где к цветущим сиреням,
Как влюбленный, прильнул ветерок,
Ты сойдешь по скрипучим ступеням,
Уронив мне на руки платок...

1890

Надежда Павлович

Великая в закатном блеске,
Все небо в пурпурном огне;
Мороз рисует арабески
На голубом моем окне…

И вдруг звонок… Пришли за мною,
Поедем в лес, туда, к Крестам,
Там все под белой пеленою,
Ковер жемчужный по лугам…

Мелькает поле, а снежинки
Все тают, тают на щеках,
Псков далеко, в какой-то дымке,
Такой простор в родных полях.

Березок пышные наряды,
На небе алая заря,
А сердце вольно, сердце радо
Улыбке белой декабря.

(«Псковская жизнь», 1914 год,21 января)

Мы приводим
фрагмент такого списка – на пожелтевшем листке из школьной тетради стихотворение
М. Алигер, переписанное в 1946 году рукой Михаила Рашкована (один из
бесчисленных вариантов, ходивших по рукам).






МЫ –
ЕВРЕИ

(отрывок из поэмы
«Твоя победа)


И, в чужом жилище
руки грея,
Старца я
осмелилась спросить:
- Кто же мы
такие?
- Мы –
евреи!
Как ты смела это
позабыть?!

Лорелея- девушка
на Рейне,
Светлых струй
зеленый полусон.
В чем мы
виноваты,
Генрих
Гейне?
Чем не угодил им
Мендельсон?
Я спрошу и Маркса,
и Эйнштайна,
Что великой
мудростью сильны, -
Может, им
открылась эта тайна
Нашей перед
вечностью вины?
Светлые полотна
Левитана –
Нежное свечение
берез,
Чарли Чаплин с
белого экрана -
Вы ответьте мне на
мой вопрос!
Разве все, чем
были мы богаты,
Мы не роздали без
лишних слов?
Чем же мы пред
миром виноваты,
Эренбург,
Багрицкий и Светлов?
Жили щедро, не
щадя талантов,
Не жалея лучших
сил души.
Я спрошу врачей и
музыкантов,
Тружеников малых и
больших.
И потомков храбрых
Маккавеев,
Кровных сыновей
своих отцов,-
Тысячи воюющих
евреев –
Русских командиров
и бойцов:
Отвечайте мне во
имя чести
Племени, гонимого
в веках:
Сколько нас,
евреев,
средь
безвестных
Воинов,
погибнувших в боях?
И как вечный запах
униженья,
Причитанья матерей
и жен:
В смертных лагерях
уничтоженья
Наш народ
расстрелян и сожжён!
Танками
раздавленные дети,
этикетка «Jud» и
кличка «жид».
Нас уже почти что
нет на свете,
Нас уже ничто не
оживит...

Мы –
евреи.
- Сколько в этом
слове
Горечи и
беспокойных лет.
Я не знаю, есть ли
голос крови,
Знаю только: есть
у крови цвет…
Этим цветом землю
обагрила
Сволочь,
заклейменная в веках,
И людская кровь
заговорила
В смертный час

на разных
языках…

Михаил Рашкован, в
1939 году окончивший с отличием школу и мобилизованный в армию, в начале июля
1941 г. был уже на передовой, а в конце июля получил тяжелое ранение - первое,
но не последнее. Еще дважды был он ранен и лишь в 1946г.
демобилизовался.
Когда в журнале
«Знамя» была опубликована поэма М. Алигер «Твоя победа», он не только прочитал
это произведение, не только знал стихотворение «Мы евреи» наизусть, но и написал
свой «Ответ М.Алигер».


Маргарита Алигер,
риторически обращаясь в стихотворении к великим, в чьих жилах течет еврейская
кровь, на самом деле обращается не к братьям по крови, убеждая (кого? не
антисемитов ли?), что мы, евреи, отнюдь не худшая часть человечества, так – ЗА
ЧТО? В ЧЕМ МЫ ВИНОВАТЫ? Ответа на свои «трагические недоуменные вопросы» она не
ждала. Однако ответ последовал. И ответ этот был от молодого человека, студента,
бывшего пулеметчика, четыре года воевавшего, трижды раненного и чудом
уцелевшего. Ответ этот главным образом и прежде всего связан с самыми отчаянными
словами Алигер, их-то и берет Михаил Рашкован в качестве эпиграфа: «Нас почти
что нет уже на свете, нас уже ничто не оживит...» . Вот этот
текст:

ОТВЕТ МАРГАРИТЕ
АЛИГЕР
"В
чем мы виноваты,
Генрих
Гейне?
Чем
не угодил им Мендельсон?
Нас
уже почти что нет на свете,
Нас
уже ничто не оживит..."

На Ваш вопрос
ответить не умея,
Сказал бы я: нам
беды суждены.
Мы виноваты в том,

что мы - евреи.

Мы виноваты в том,
что мы умны.
Мы виноваты в том,
что наши дети
Стремятся к
знаньям,
к мудрости земной.

И в том, что мы
рассеяны по свету
И не имеем родины
одной.
Нас сотни тысяч,
жизни не жалея,
Прошли бои,
достойные легенд,
Чтоб после
слышать:
«Эти кто? –
Евреи!-
Они в
тылу
сражались за
Ташкент!»
Чтоб после мук и
пыток
Освенцима,

Кто
смертью
был случайно
позабыт,
Кто
потерял
всех близких и
любимых,
Услышать
вновь:
«Вас мало били,
жид!»
Не любят нас за
то, что мы - евреи,
Что наша ВЕРА
–
остов многих вер…

Но я горжусь,

горжусь, а не
жалею,
Что я еврей,
товарищ Алигер!

Нас удушить
хотели
в грязных гетто,

Замучить в
тюрьмах, в реках утопить,
Но несмотря, но
несмотря на это,
Товарищ Алигер,-
мы будем жить!

rls пишет:

Большое спасибо!
К модераторам:
В этом разделе я не модератор, а то сделал бы это сам. Убедительно прошу:
В двух последних сообщениях автор (видимо, новичок, бывает - сами такими были) не справился с тэгами. Помогите ему, пожалуйста, и сделайте эти замечательные материалы удобочитаемыми!

Я действительно не справился - что-то мелко получилось! Пардон!

Я Вас люблю! Тому свидетель Бог!

Нет женщины прелестней Вас и краше!

Я ровно в полночь был у Ваших ног...

Потом гляжу: а ноги-то – не Ваши!

* * *




Все может быть, все в жизни может быть.

Я сам, наверно, сильно изменился,

Но первую любовь не позабыть.

Забудешь тут, когда на ней женился!

* * *




Еврей умён. Еврей совсем не прост.

Еврей всё видит, слышит, подмечает.

И что удобно - что на свой вопрос

Еврей себе мгновенно отвечает.

* * *




Стране не вылезть из дерьма,

В которой столько лет упрямо

Иван кивает на Петра,

И оба дружно - на Абрама.

* * *




Узбекистан. Пока двадцатый век,

Но врач-еврей сегодня -дефицит.

Тo, что узбека лечит сам узбек.

Вот это - настоящий геноцид.

* * *




Я образ жизни замкнутый веду.

Живу тихонько, ближним не мешая.

Но я всегда на выручку приду...

Конечно, если выручка большая.

* * *




Фортуна в руки не даётся,

Она ведёт себя, как хочет:

Сначала вроде улыбнётся,

А после - над тобой хохочет.

* * *




Мы живём в окружении строгом

И поступкам всегда есть свидетели..

За грехи - наказуемы Богом.

Человечеством – за добродетели.

* * *




Шутить я не умею плоско,

Но всем скажу, не для красы,

Что неудач моих полоска -

Длиннее взлётной полосы.

* * *




В нас часто проявляется плебейство...

Ну, что ж, один - атлет, другой- Атлант.

Несовместимы Гений и Злодейство,

Но совместимы зависть и талант.

* * *




Яви мне милость, всемогущий Бог!

Прости, что оторвал тебя от дел...

Но если сделал ты, чтоб я не МОГ,

То сделай так, чтоб я и не ХОТЕЛ.

* * *




Еврею неважно - он там или тут:

И в жарком Крыму, и на дальней Аляске

Евреи где хочешь легко создадут

Русский ансабль песни и пляски.

* * *




Как мы умны, находчивы и дерзки,

Как отвечаем - остроумно,грозно.

И потому себе ужасно мерзки,

Что свой ответ всегда находим поздно.

* * *




А время нас и лысит, и беззубит,

И с каждым днем становимся мы старше.

И жены нас по-прежнему не любят,

И очень редко любят секретарши.

* * *




Ошибки юности легко сходили с рук.

Ах, молодость! Далекий звук свирели.

Мы часто под собой пилили сук....

И мы не те, и суки постарели…

Александр Дольский

Аркадию Райкину

Нет в мире высшего блаженства,
чем осознание пути,
когда, достигнув совершенства,
ты все же вынужден уйти,
когда и сердцем и мышленьем
приемлешь равно мрак и свет,
когда легчают сожаленья
о пустоте минувших лет.

И нет лекарства в мире лучше
от страха стать золой в золе,
чем уяснить, что ты лишь случай,
прекрасный случай на земле,
когда проводишь самых близких
в недосягаемую даль,
когда уже не знаешь риска,
а лишь терпенье и печаль,

когда войдешь два раза в реку,
на дне останешься сухим,
когда прощаешь человеку
его успехи и грехи,
когда по взгляду и по вздоху
поймешь, что сделалось с душой,
когда тебе с другими плохо,
а им с тобою хорошо.
1976

Свобода
Свобода – ласковое слово.
Её так ждут, о ней мечтал и я.
Свобода мысли и свобода слова,
Свобода веры и свобода бытия.

Свободным хочет быть богатый и бездомный,
И заключенный, и его судья.
И я хочу быть полностью свободным,
Но только не свободным от тебя.

Антология
русской классической поэзии:


http://www.stihi-rus.ru/page3.htm

Discussing the Divine Comedy with Dante





http://cliptank.com/PeopleofInfluencePainting.htm


На сайте, адрес которого приведен выше, помещена картина с
изображением всемирно известных личностей за довольно продолжительный
период времени.
При наведении курсора курсора на изображение
личности, на экране появится имя этого человека.
Если нажать курсором непосредственно на контур лица, появится статья
об этом человеке на английском языке. Но слева на этой же странице в
разделе "Википедия" можно выбрать русский язык.
Картина широкая.
Можно двигать справа налево и наоборот.

Палата № 6
(стихи неизвестного психа)
Сессия, зачёты, охи, ахи!
Нервы измотались, подвели…
Я лежу в смирительной рубахе,
А вокруг сплошные короли.

Братцы по заскокам – слава богу!
Только слева – эгоист и хам,
Больно укусил меня за ногу
Потому, что он - гиппопотам....

Доктор издевается упорно…
Нынче утром делали обход,
Я сказал, что я уже не Борман,
А простой советский самолёт!

Врач сказал, что скоро на поправку
Всё в порядке, только, мол, ослаб,
Обещал назавтра выдать справку,
А пока зачем-то вставил кляп!

Мне плевать, что с кляпом, что без кляпа!
Он бы только руки развязал!
Потому, что сволочь Римский Папа –
Апельсины с тумбочки украл!

Тут ещё какой-то провокатор –
Борода, рубаха до колен…
Задышал мне весь иллюминатор
Потому, что он – Софи Лорен.

С Пушкиным я дела не имею,
Пушкин – алкоголик и нахал!
Он меня покрыл таким хореем,
Сутки без сознания лежал!

Опустела койка Галилея,
Тяжело товарищей терять!
Нынче ночью Дима Менделеев
Стал его на что-то разлагать!

Попросил у санитара пива –
Без заправки очень тяжело,
Он сказал, что это некрасиво
И сломал мне левое крыло!

Граждане на что это похоже!
Нынче чуть не до смерти дрались....
Пьер Безухов бил Толстому рожу,
За свою испорченную жизнь....

Хватит, надоело, - нет спасенья!
Я морально сломлен и убит!
Прямо надо мной Сергей Есенин
Третьи сутки в галстуке висит.

Вот бы завтра лётную погоду!
Взять и сигануть через окно!
Карпов с Боби Фишером в субботу
На меня играли в домино...

Хватит, надоело, - нету мочи...
И от нетерпенья весь дрожа
Завожу моторы среди ночи,
И лечу с седьмого этажа!

Знаменитое стихотворение Маргариты Алигер, отрывок из поэмы «Твоя победа».

Это стихотворение передавалось из рук в руки, переписывалось,

перечитывалось, заучивалось наизусть, о нем знали все,

кто имел отношение к еврейству,

ибо оно очень точно выразило мысли и чувства подавляющего большинства евреев,

и оно было проявлением еврейского самосознания в исторический момент его безжалостного попрания.

...Разжигая печь и руки грея,
наскоро устраиваясь жить,
мать моя сказала: «Мы евреи.
Как ты смела это позабыть?» [more]

Да, я смела, - понимаешь? – смела.
Было так безоблачно вокруг.
Я об этом вспомнить не успела, -
с детства было как-то недосуг.

Родины себе не выбирают.
Начиная видеть и дышать,
родину на свете получают
непреложно, как отца и мать.

Было трудно, может быть, труднее,
только мне на всё достанет сил.
Разве может быть земля роднее
той земли, что верил и любил,

той земли, которая взрастила,
стать большой и гордой помогла?
Это правда, мама, я забыла,
я совсем представить не могла,
что глядеть на небо голубое
можно только исподволь, тайком,
потому что это нас с тобою
гонят на Треблинку босиком,
душат газом, в душегубках губят,
жгут, стреляют, вешают и рубят,
смешивают с грязью и песком.

«Мы – народ, во прахе распростёртый,
мы – народ, повергнутый врагом»...
Почему? За что? Какого чёрта?
Мой народ, я знаю о другом.

Знаю я поэтов и учёных
разных стран, наречий и веков,
по-ребячьи жизнью увлечённых,
благодарных, грустных шутников.

Лорелея, девушка на Рейне,
старых струй зелёный полутон.
В чём мы провинились, Генрих Гейне?
Чем не угодили, Мендельсон?

Я спрошу и Маркса и Эйнштайна,
что великой мудростью полны, -
может, им открылась эта тайна
нашей перед вечностью вины?

Милые полотна Левитана –
доброе свечение берёз,
Чарли Чаплин с бледного экрана, -
вы ответьте мне на мой вопрос:

разве всё, чем были мы богаты,
мы не роздали без лишних слов?
Чем же мы пред миром виноваты,
Эренбург, Багрицкий и Светлов?

Жили щедро, не тая талантов,
не жалея лучших сил души.
Я спрошу врачей и музыкантов,
тружеников малых и больших.

Я спрошу потомков Маккавеев,
кровных сыновей своих отцов,
тысячи воюющих евреев –
русских командиров и бойцов.

Отвечайте мне во имя чести
племени, гонимого в веках,
мальчики, пропавшие без вести,
мальчики, погибшие в боях.

Вековечный запах униженья,
причитанья матерей и жён.
В смертных лагерях уничтоженья
мой народ расстрелян и сожжён.

Танками раздавленные дети,
этикетка «Jud» и кличка «жид».
Нас уже почти что нет на свете,
но мы знаем, время воскресит.

Мы – евреи. Сколько в этом слове
горечи и беспокойных лет.
Я не знаю, есть ли голос крови,
только знаю: есть у крови цвет.

Этим цветом землю обагрила
сволочь, заклеймённая в веках,
и людская кровь заговорила
в смертный час на многих языках.

Вот теперь я слышу голос крови,
смертный стон народа моего.
Всё слышней, всё ближе, всё суровей
истовый подземный зов его.

Голос крови. Тесно слита вместе
наша несмываемая кровь,
и одна у нас дорога мести,
и едины ярость и любовь...

1945
дискуссия, ответ Pашкована Aлигер



Михаил Рашкован

"В чем мы виноваты,Генрих Гейне?
Чем не угодил им Мендельсон?
Нас уже почти что нет на свете,
Нас уже ничто не оживит..."

На Ваш вопрос ответить не умея,
Сказал бы я: нам беды суждены.
Мы виноваты в том, что мы - евреи.
Мы виноваты в том, что мы умны. [more]

Мы виноваты в том, что наши дети
Стремятся к знаньям, к мудрости земной.
И в том, что мы рассеяны по свету
И не имеем родины одной.

Нас сотни тысяч, жизни не жалея,
Прошли бои, достойные легенд,
Чтоб после слышать:«Эти кто? – Евреи!-
Они в тылу сражались за Ташкент!»

Чтоб после мук и пыток Освенцима,
Кто смертью был случайно позабыт,
Кто потерял всех близких и любимых,
Услышать вновь: «Вас мало били, жид!»

Не любят нас за то, что мы - евреи,
Что наша ВЕРА – остов многих вер…
Но я горжусь, горжусь, а не жалею,
Что я еврей, товарищ Алигер!

Нам не забыть: средь самых ненавистных
Первейшими с жестокостью тупой
Эсесовцы "жидов" и "коммунистов"
В Майданек угоняли на убой...

А наши дети гибли вместе с нами
У матерей несчастных на руках,
Протягивая ручки к нам сквозь пламя ,
Кричали: "Мама! Мама!" и слезами
Лишь ярость вызывали в палачах...

Нас удушить хотели в грязных гетто,
Замучить в тюрьмах, в реках утопить,
Но несмотря, но несмотря на это,
Товарищ Алигер,- мы будем жить!

Мы будем жить! И мы еще сумеем,
Талантами сверкая, доказать,
Что наш народ - гонимые евреи -
Имеет право жить и процветать!

Нам кровь и слезы дали это право,
Благословили жертвы из могил,
Чтоб наш народ для подвигов, для славы,
Для новой жизни сердце возродил!

Народ бессмертен! Новых Макковеев
Он породит грядущему в пример...
Да! Я горжусь! Горжусь, а не жалею,
Что я еврей, товарищ Алигер!

1947.