Клуб "Морской волк"

Нет , но знаком.
Как и с персонажами первого рассказа.
Свое я только доктору психу показываю.

Да герои первого рассказа , но еще в малых званиях есть на последнем клипе.

Молодец, Левад. Спасибо.
Встречаются иногда такие личности, и стоит их помнить.

http://vkontakte.ru/video14915469_69721251

"Если что, пиши, что я спятил!.." или военно-морская сказка N4. Эпиграф: За перелесками, за полустанками, За чертежами, за станками, за баранками Ещё не знали мы, ещё не ведали, Что мы в душе с тобой давно уж моряки. А служба службою везде - И на земле, и на воде, - И друга верного рука С тобой в любой беде. А если очень повезёт, Тебя дорога приведёт На наш Краснознаменный флот!.. (с) 23:45 27.09.1993. Банг! Банг! Банг! Высеченные автоматной очередью искры так и брызнули от бронезаслонок. - Вот *нецензурная брань*... - вслух подумал пригнувшийся за приборной панелью комбриг Витя Максимов. - Так точно, товарищ капитан первого ранга! - браво откликнулся откуда-то из полутьмы мостика начштаба дивизиона Серёжа Кременчуцкий. - Что «так точно»? - *нецензурная брань*!.. Вообще-то капитан третьего ранга Кременчуцкий сейчас был ВРИО командира, но старшим на борту всё же оставался капраз Максимов. Так что с точки зрения устава именно он, и никто другой, имел право на начальственный мат. Прочие же присутствующие имели право только на «так точно!» Начиналось, впрочем, всё опять же с мата. Вечером 27 сентября знойного 93-го года на ФКП Черноморского флота раздался звонок. В свете раскручивавшейся грузино-абхазской потасовки у командующего флотом адмирала Балтина забот и так было по самую пипку. Настолько по пипку, что Балтин, известный матершиник, вот уже почти сутки говорил исключительно междометиями. Потому адмирал прижал к уху телефонную трубку только после того, как риторически поинтересовался у всех окружающих (не исключая и трубку): «Ну?! Какого хера?..» У услышавшего это адмиральского адъютанта едва не случился паралич. - Гм. - раздалось в трубке. - Ааааа!.. - показушно обрадовался адмирал. - Здравия желаю, товарищ министр обороны! - Здравствуй, Эдуард. - степенно квакнул в динамике голос того, кого со слов СМИ всё народонаселение России знало как «Пашу-Мерседеса». По тому, как к нему уважительно обратились по имени, а не по званию-должности, Балтин тут же понял, что у него сейчас что-нибудь будут просить. И не ошибся. Однако начал Минобороны издалека: - Как там у тебя дела, Эдуард? - Живём - не топнем. Лягаемся с Киевом... - Ну, ты это... - голос в трубке запнулся. - ...Ты это оставь политикам, да. А сам расскажи, что в Сухуми творится? - Кратко или развёрнуто? - Кратко. - Мандец творится в Сухуми, товарищ министр обороны. Абхазов в разы меньше, но они загнали грузинов к самому морю. Прямо, можно сказать, задницей в волны окунули. Над городом - сплошной столб дыма и огня. Думаю, что через два-три дня абхазы Сухуми возьмут. Отряд Михальченко продолжает эвакуацию гражданских из Сухуми в Поти и Сочи. Количество беженцев огромно. Отдал приказ грузить людей по нормам военного времени - из расчёта 1 человек на 1 квадратный метр... - Добро. - тяжело вздохнул голос министра. - Слушай меня внимательно, Эдуард... Комфлота мысленно оттопырил ухо. - ...У меня там десантники гибнут. Рота миротворцев, прикрывавшая отход беженцев. Сейчас ВДВ почти без БК отходит к Очамчиру. Мне тут говорят, что через пару часов там уже будут абхазы. Надо спасать наших ребят. - Так точно, надо. - согласился комфлота, успевший в две секунды про себя прокачать ситуацию. - У тебя там есть чего? - Так точно, есть. - А чего есть? - Я туда сейчас «Зубр» пошлю. - Что пошлёшь? - «Зубр». - Что-что? - «ЗУБР», товарищ министр!.. - и, уже после того, как Москва отключилась, припечатал: - Ёб твою мать!!! ...Вот так и получилось, что Максимову и Кременчуцкому пришлось на счёт «раз-два» оседлать малый десантный корабль на воздушной подушке МДК-93. В просторечье - «Зубр». Оседлать и рвануть на нём в открытое море. Правда, не сразу. Час ушёл на заправку топливом. Дефицитнейшего в начале 90-х авиационного керосина в бербазе не нашлось, но голь на выдумки хитра! Забив суровый болт на паспортные требования газовых турбин М71, залились обычной соляркой. ...Пора, пожалуй, рассказать, что это такое - МДК проекта 1232.2 «Зубр». Что это, так-зять, за плод сумрачного отечественного гения. Представьте себе трёхэтажный дом из алюминия общим весом больше полутысячи тонн. Представьте, что в этот дом понапихано газотурбинного двигла общей мощностью в оглушающие 60 000 л.с. Теперь добавьте к получившемуся сюру то обстоятельство, что наша алюминиевая военно-морская изба способна на высоте в 2 метра и скорости 60 узлов отмахать 300 миль без передыха. А отмахав, выкинуть на берег 3 танка или 360 морпехов в полной выкладке. И не просто выкинуть, но и душевно поддержать 44-мя стволами систем залпового огня, не говоря уж о паре шестистволок 30-мм калибра. Что?.. Что такое «60 узлов»? Не парьтесь. Проставьте вместо них 110 км. в час, и будет вам счастье... Вот что это такое - «Зубр», самый большой в мире десантный корабль на воздушной подушке. Мощь!.. Смеркалось. Пунктир от Новороссийска до Очамчира МДК сделал за 40 минут. Уже в полной темноте вышли в точку встречи с десантниками. Попытались до них «достучаться» по уоки-токи. Ответа не было. Капраз Максимов зачем-то потыкал пальцем себе в висок, а потом приказал двигать к берегу. Кременчуцкий, лично пилотирующий «Зубра», плавно наклонил авиационный штурвал. В газотурбинном рёве, рубя атмосферу в куски своими громадными лопастями, МДК выскочил на пляж. - Десант за борт! Стараясь не звякать оружием, в ночь через откинутую аппарель ушла разведгруппа морпехов под командованием старлея Белявского. - Мостик - БЧ-5, обороты не снижать! МДК застыл посреди пляжа. 4 нагнетателя вышвыривали из-под резиновой «юбки» тучи песка, напрочь лишая экипаж какого-либо обзора. Потянулось томительное ожидание. Максимов нервно перебрасывал из одной руки в другую УКВ-шку. Кременчуцкий методично обзванивал боевые посты и накручивал всем хвоста. Перед внутренним взором отцов-командиров стояла одна и та же пессимистическая картина: на пляж, не слышные за рёвом корабельных турбин, выкатываются абхазские танки. Доворот башни, выстрел. Бронебойная болванка со свистом протыкает алюминиевый борт... Допридумывать до логического конца эту апокалиптическую картинку не получилось. Разведчики Белявского, с полчаса пошуровав по окрестностям, наконец отыскали десантуру в чьём-то абрикосовом саду. У ВДВэшников скисло всё питание к рациям. Боекомплект кончился. На пятки наступали абхазы. Так что появление буквально из ниоткуда морпехов с известием «бери шинель - пошли домой» было воспринято, как настоящее чудо. После радостных взвизгов и обниманий, заторопились на берег. «ФКП, я «девяносто третий». Полста гостей принял». «Молодец, «девяносто третий». Ставлю боевую задачу: выдвинуться в район Гудаута, переправить там гостей на берег, к рассвету прибыть в Новороссийск. Как понял, «девяносто третий?» «Вас понял. Выполняю. Конец связи». Взревели нагнетатели. МДК приподнялся на своей «юбке», пошёл юзом, развернулся и, окончательно сдув с пляжа весь песок маршевыми винтами, прыгнул в море. Ровно через минуту на смену гулу турбин пришёл захлёбывающийся чих. Корабль затрясло. Резко теряя скорость, он зарылся носом в пузырящуюся воду. Кап-три Кременчуцкий молниеносно перебросил рукоятки машинного телеграфа в положение «Все стоп!». Комбриг вырвал из зажима микрофон «Каштана»: - БЧ-5, что за?!.. - Мостик, забились топливные фильтры. - голос меха был феноменально спокоен. - Причина? - Наличие солярки вместо паспортного керосина. - Немедленно устранить неисправность. - Есть! - Сколько понадобится времени? - За час управимся. - Тогда крутитесь, крутитесь!.. - зло бросил в микрофон Максимов и с хеканьем всобачил «Каштан» на штатное место. В зажим. Донесли на ФКП. В ответ получили радиозвиздюлей и наказ чиниться. Пока стояли на стопе, из грузового твиндека наверх полезла десантура. Шептаться, стрелять друг у друга сигареты и расслабленно рассматривать контуры не так давно покинутого берега. Комбриг набежал, наорал, настращал увиденными на суше огоньками сигарет, в ответ на которые непременно присвистят танковые снаряды, и загнал всех в низы. Стравив таким образом пар, Максимов вернулся на мостик: - Как дела у «маслопупов»? - Сосут, тарьщ капитан первого ранга! - ...? - Ээээ... Просасывают фильтры!.. 23:35 всё того же дня 27 сентября 1993-го года. Радиометрист всмотрелся в экран своего «Позитива», ойкнул и доложил о появлении четырёх малоразмерных целей: - ...Идут кильватером с веста! Быстроходные! Предполагаю - катера! - Вот *нецензурная брань*, - в первый раз за вечер вслух произнёс знаковое слово комбриг Витя. И сморщился, словно разгрыз что-то кислое. ВРИО командира Серёжа только неопределённо хмыкнул в ответ. Верхняя вахта получила распоряжение усилить наблюдение. Вскоре старшина-сигнальщик с визира ночного видения доложил, что наблюдает цель визуально. Катера шли затемнённые, без навигационных огней, подозрительные до усрачки. Углядев МДК, незнакомцы тут же переместились в строй фронта. Максимов повернулся к Кременчуцкому: - Ну-ка подсвети наш флаг, а то ещё звезданут, не разобравшись... Кап-три отрепетовал команду. Подсветили. На катерах тут же разобрались. И вдарили по МДК из пулемётов. - Всем пригнуться! - успел заорать не своим голосом комбриг, увидев рванувшиеся к МДК трассеры. - Все вниз! Задраить люки! - эхом откликнулся ВРИО, одновременно вдавливая кнопку колоколов громкого боя. - Боевая тревога!.. Сразу вслед за этим в широченный лоб МДК пришла первая очередь. Дробным эхом разлетелась по всем закоулкам корабля, и пошло, и понеслось... Та-та-та-та! Фьють-фьють-фьють! Банг! Банг! Банг! Подлетев на близкую дистанцию, катерники пустили в ход автоматы. Внутри твиндека залегла десантура. В борта колотило так, как будто снаружи шёл непрекращающийся метеоритный дождь. 23:45 27.09.1993. ...Банг! Банг! Банг! Высеченные автоматной очередью искры так и брызнули от бронезаслонок. - Вот *нецензурная брань*... - вслух подумал пригнувшийся за приборной панелью Витя Максимов. - Так точно, товарищ капитан первого ранга! - браво откликнулся откуда-то из полутьмы мостика Серёжа Кременчуцкий. - Что «так точно»? - *нецензурная брань*!.. Тут Витя сообразил, что пора бы берег поставить в известность о происходящем. «Девяносто третий» - ФКП. Стою без хода в 3 кабельтовых от берега на траверзе Очамчира. Подвергаюсь обстрелу с четырёх неопознанных катеров. Прошу разрешения открыть ответный огонь». Берег не был готов к такому кордебалету. Балтин, проторчавший на флагманском командном пункте без сна и роздыха 3 суток, сейчас отсыпался. А замещавший его адмирал без санкции комфлота боялся даже пукнуть. Так что берег вместо чёткого ответа принялся нудно и путано выяснять, чьи катера, чем шмаляют по МДК, с какой дистанции, а также есть ли повреждения и жертвы? - Ну хоть температуру забортной воды не спросили. - ядовито успел порадоваться капраз. - Чьи катера? Да хер их знает, чьи. Ответить что ль: "Не мои"?.. В этом момент на мостике с перекошенным лицом возник старший лейтенант Белявский. Чётко отдал честь: - Тарьщ капитан первого ранга, разрешите доложить. Десантники совсем ошалели, рвутся сюда, кричат, чтоб их ссадили на землю. Мол, лучше там погибнуть, чем внутри этой жестянки загибаться! Комбриг машинально тоже вскинул руку к виску: - Старший лейтенант, вы морской пехотинец или баба на сносях? Только этих долбоёбов нам сейчас тут не хватало!.. Идите и убедите личный состав вести себя в соответствии с требованиями воинской дисциплины! - Есть идти и убедить! - Белявский снова козырнул и сгинул. То есть скатился по трапам в твиндек, передёрнул затвор автомата и пообещал пристрелить любого чудилу, который попытается прорваться на мостик. Убедил, короче... Бах! Вжух! Трах! На одном из катеров пальнула РПГэшка. Огненный след реактивной гранаты пронёсся мимо мостика, едва его не задев. И закончился ослепительной вспышкой взрыва, когда сработал самоликвидатор. Дело принимало совсем неприятный оборот. Если 7,62 отскакивали от МДК, как от стенки - горох, то РПГ вполне было по силам проковырять борт корабля. С вполне предсказуемыми последствиями. А ФКП всё ковырялся в носу и мямлил что-то об опасности международного инцидента. - Вот *нецензурная брань*! - в третий раз за вечер сказал комбриг. - Я! Капитан первого ранга бывшего флота Советской Союза, должен сидеть сусликом, пока какие-то *нецензурная брань* расстреливают меня в упор!.. Да *нецензурная брань* оно всё конём! БЧ-2, взять цели на сопровождение!.. Ожила корабельная СУО с безликим названием МР-123-02. Шестиствольные 30-мм «шинковки», способные за минуту выпуливать аж по 5 000 снарядов, провернулись и укоризненно уставились на крайний, особенно нахальный катер. Там то ли этого не заметили, то ли не придали этому должное значения. - Товарищ комбриг, а может не надо?.. - Ша, Серёга! Если что, пиши, что я спятил!.. БЧ-2, короткую. По курсу ближнего катера. Товсь. Пли!.. Вот тут вдарило, так вдарило. Казалось, что приличный кусок Чёрного моря перед форштевнем хороняки просто решил одномоментно испариться. И сразу наступила оглушительная тишина. А следом за ней пришёл доклад меха: «Можем дать ход». И его дали! Так дали, что два катера за кормой окунуло в поднявшийся от взбесившихся пропеллеров девятый вал и, кажется, даже перевернуло. Капраз не отказал себе в удовольствии откинуть броняшку, отдраить форточку и высунуть наружу большой капразовский фак. Так с ним, с факом, за горизонт и умчался. Уже там, за горизонтом, Максимов запросил ПЭЖ о потерях и повреждениях. Первых не обнаружилось вовсе, а вторые свелись к поцарапанной краске и простреленному обтекателю РЛС. В общем, легко отделались. Растраченные снаряды занесли в корабельный журнал как потраченные на учебных стрельбах. «Подтверждаю» - тиснул Витя свою подпись рядом с серегиной и плотоядно захохотал. Заткнулся он только тогда, когда сменившийся с вахты сигнальщик робко поинтересовался: - Товарищ капитан первого ранга, а мы за кого? - В смысле? - Ну, мы за Грузию или за Абхазию? За кого под пули суёмся? Максимов честно признался самому себе, что и сам этого не понимает. Так что просто потрепал сигнальщика по плечу и ответствовал умно: - А мы, старшина, ни за первую и не за вторую... Мы - за третью. За эту... За как её?.. За Родину! МДК оттарабанил впавшую в ступор десантуру куда было указано и споро побежал в Новороссийск. После такой весёлой ночки все надеялись на отдых, но, как оказалось, подлинное веселье для «девяносто третьего» ещё только начиналось... ...То, что судьба приготовила им новый экшен, комбриг почувствовал ещё на дальних подступах к порту. Задом. Миль за десять до створов, когда пришло очередное радио из штаба. Прямо так и сказал: «Ой, жопой чувствую дурдом!» Подарив ходовой вахте это откровение, Максимов выдул стакан горячего чая и пригорюнился. «ФКП - «девяносто третьему». В Новороссийске дозаправиться и по способности следовать в Главную базу. Переход осуществлять на 55 узлах. Соблюдать режим радиомолчания».

http://vkontakte.ru/video14915469_69852478

Левадушка! Володя - да ты у нас талантище! Ну если честно, то я всегда это знала
Кстати, что с поездкой?

http://vkontakte.ru/video14915469_69852478

Это адресок хроники старой.
Там для нас одно , что вновь можно попасть под раздачу.
Тут ужо похволялись что Амэрыка нас прикроет....
Вот у некоторых дурных арабушек хватает мозху позволять стрелять со своего охороду....
Забывают что от куда ракета улетает , туда в гости другая прилетает.....
Европа от размещения уперается , а наши на Уряяяяааааа
Чему уря?

Посмотрите (если не нудно)

А с поездкой пока швах.
Что то я со своими девахами ни о чем доховориться не моху.
Спальный мешок купили .Один. Мне.
И смеются, туръист мол.

Levad пишет:А с поездкой пока швах.
Что то я со своими девахами ни о чем доховориться не моху.
Спальный мешок купили .Один. Мне.
И смеются, туръист мол.

Володь, да сейчас достаточно только палатки. Да под бок что-то подослать. Мы берем палатку, старое зимнее одеяло подослать и пару подушек, все входит в одну сумку. Мы в эту пятницу едем. Когда хофиш? Как О. и К. настроены? Давай уже вывози их.

08:50 28.09.1993.
Близ военного санатория в кустах сидела седовласая Ассоль - бывший первый секретарь ЦК ЛКСМ Грузии, бывший министр внутренних дел Грузинской ССР, бывший первый секретарь Тбилисского горкома компартии, бывший первый секретарь ЦК компартии Грузии, Герой Социалистического Труда, бывший министр иностранных дел СССР и Член Политбюро ЦК КПСС, а ныне председатель Верховного Совета Грузии Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе.

Ассоль куталась в драповое пальто и изо всех сил пялилась на море.

...Нет, не по-плебейски каким-то там невооружённым взглядом! Взгляд главы Республики Грузия был очень даже вооружён. Отличным американским биноклем. Однако, к досаде владельца, даже это чудо капиталистических технологий показывало то же самое, что и глаза, лишённые какой-либо оптики... То есть - напрочь, совсем, вдребезги и пополам пустое море. Лишь на самом горизонте бродили какие-то силуэты. Это были абхазы.

Собственно, они были уже везде. Абхазов не было только в воздухе. Зато там имелись их снаряды и ракеты, за последние дни успешно завалившие тройку Ту-154 с кучей грузинских гвардейцев на борту. Вдобавок ко всему ПЗРК и «Шилки» абхазов так плотно обсели окрестности аэродрома Бабушера, что пилоты предупредили Эдуарда Амвросиевича - они лучше застрелятся, чем попробуют взлететь.

Вот поэтому-то гражданин Шеварднадзе 1928-го года рождения и играл сейчас в алые паруса, до рези в глазах пялясь на волны. Он высматривал своих спасителей - американцев! Почему янки непременно должны бросить все свои дела и примчаться вытаскивать его из окружённого Сухуми, этого Герой Социалистического Труда и сам не мог объяснить. Что, тем не менее, не мешало Шеварднадзе в эту галиматью истово верить. И не только верить, но и других убеждать.

Позади кустов среди свиты шевельнулась голубая каска. Глава миссии ООН генерал Джон Видегор громко зевнул. А потом поинтересовался через переводчика, какого чёрта они тут все делают? Услышал, что, мол, в Сухуми вот-вот начнётся высадка пятитысячного американского морского десанта, да так и остался стоять с отвисшей челюстью:
- Вы это серьёзно?!
- Так сказал генацвале Эдуард Амвросиевич. Странно, что вы о высадке ничего не знаете. Видно, ваше начальство вам не доверяет!..

12:00 28.09.1993.
...Едва добрались до Севастополя, едва заглушили турбины, как к опустившемуся на брюхо МДК подлетела служебная «волга». Выпорхнувший из неё офицер штаба флота был лощён и прыгуч. Подскакивая на полметра от нетерпения, он махал руками и силился докричаться до мостика. Чтобы лучше слышать, Максимов высунул голову в иллюминатор. Снизу неслись обрывки эмоций: «Товарищ капитан первого ранга!.. Командующий!.. Приказал!.. Срочно!..»
- Сдаётся мне, что мы вчера таки кого-то угробили. - угрюмо предположил комбриг.
- Иначе меня бы так аврально на ковёр не тягали... - и, взяв с Кременчуцкого слово, что тот будет носить своему командиру в тюрьму апельсины, убыл с корабля.

В отсутствие начальства Серёжа хотел было на часок упасть в шконку, но не тут-то было. Громко сигналя, к МДК подкатила цистерна с соляркой, а за ней - транспортёр с БК. Причём на втором приехали не только 30-мм «огурцы» к «шинковкам», но и, что несказанно удивило Кременчуцкого, осколочно-фугасные НУРСы. Последние на «Зубрах» было принято заряжать только перед большими флотскими учениями...

Основательно обсосать эту мысль у ВРИО командира корабля не получилось.
Раздалось лязганье траков о бетон и перед МДК материализовались три БМПэхи. На башне головной молодцевато торчал полковник-морпех, весь красивый сам собою. Следом клубилось ещё человек сто, с ног до головы увешанные воронёными предметами.
- Фига себе! - выразил общую мысль боцман. - Комбриг поссорился с НАТО?

Витя Максимов вернулся через час. С лица капитана первого ранга можно было писать портрет легендарного драмгероя Прибалтики *нецензурная брань*. Первое, что сделал новоявленный Великий Прибалт, это собрал всех офицеров МДК. Таковых, считая Кременчуцкого, но не считая самого Максимова, набралось четверо. Капраз аккуратненько запер за вошедшими дверь каюты. Повернулся:
- Товарищи офицеры, довожу до вашего сведения приказ командующего флотом...

Через пять минут поголовье *нецензурная брань* на корабле увеличилось ровно на четыре особи.

В это же самое время в кабинете комфлота прожурчало и налилось. Командующий береговыми войсками и морской пехотой ЧФ генерал-майор Романенко дождался разрешающего кивка адмирала, выдохнул и гавкнул коньяк столь стремительно, что Балтин свою порцию не успел ещё даже от стола оторвать. Увидев удивлённые глаза комфлота, Романенко развёл руками:
- А потому что некогда, Эдуард Дмитриевич. Дела.
- У всех дела, Вова. Но это не повод, ебёнть, хлестать «Армянский», как «шило». - наставительно сказал адмирал. Да так веско сказал, что Романенко поймал себя на желании немедленно стать по стойке «смирно» и гаркнуть: «Так точно! Виноват! Устраним!..» Закусили, закурили и перешли к делам.
- ...Я почему Максимова-то выбрал, - пояснил в клубах табачного дыма адмирал. - Потому что он - человек прямой. Как я. То есть видит ... - так и говорит: «Хуй»! А не виляет, мля, языком по чужим задницам...
- Так точно. - поспешил согласиться генерал-майор, вообще-то матом брезговавший. Секунду помолчал, а потом не без внутренней борьбы брякнул: - Бля...
Балтин строго посмотрел на подчинённого и покачал пальцем:
- Вова,..
- Да, товарищ адмирал?
- ...Не подлизывайся!

К трём часам дня Кременчуцкий окончательно уверился в гениальной прозорливости комбрига. Иначе как дурдомом происходящее назвать было никак нельзя. МДК беспрерывно что-то в себя закачивал, принимал по ведомости, затаскивал, а затащив - тут же раскреплял, пихал в погреба и утрамбовывал. В твиндеке ставили и стопорили БМП. Мех, пришпоренный капразом, раскапотировал всё, что мог (а мог он многое) и теперь явно намеревался провести остаток жизни в положении кверху какой. В три часа Максимов обнаружил матроса. Краснофлотец припал лбом к центральному распредщиту и так дрых. Вместо того, чтобы размазать виновного тонким слоем по подволоку, комбриг быстренько закруглил все работы и погнал экипаж спать.
- Люди на ногах со вчерашнего дня. Тут даже лошадь сдохнет. - прокомментировал капраз свои манипуляции.

- Эдуард Дмитриевич, а можно вопрос? Балтин мотнул подбородком, не отрывая взгляд от крупномасштабной карты Абхазской АССР.
- Зачем всё это?
Комфлота поморщился, поднял глаза на Романенко:
- Вова, такие вопросы начальству не задают. От таких вопросов у начальства аппетит портится.
- Виноват!..
-Да ладно, не дёргайся. Там,.. - палец комфлота показал на потолок. - ...Решили, что Шева во главе Грузии, это лучше, чем Гамсахурдия. Первый, какой бы сволочью не был, для Москвы свой. Понятен и, *нецензурная брань*, идейно близок. Не то, что Звиад... Понял?
- Так точно.

С Севастополя снимались в шесть вечера.
- Корабль к бою и походу изготовлен! Разрешите взлёт?
Пилотировал опять Кременчуцкий. Максимов обежал в последний раз отсеки и плюхнулся в командирское кресло. Поёрзал задом, пристегнулся:
- Взлёт разрешаю. Поехали...
Заработали, набирая обороты, нагнетатели. Потом Серёжа осторожно, практически нежно, двинул вперёд ручки трёх маршевых пропеллеров. Поехали!

Сначала МДК-93 ушёл на зюйд. Как только оказались вне прямой видимости с берега, повернули на ост и наддали ходу. Система спутниковой навигации чётко указала прямой, как стрела, маршрут перехода. Он вёл к Бабушере! Опасаясь в надвигающихся сумерках вмазаться в какого-нибудь бродягу, удвоили вахту на «Позитиве».

На море стоял почти полный штиль. Равномерное стремительное перемещение убаюкивало. В командирском кресле Максимов размышлял о том, какая это странная штука - из абсолютно мирного города нестись на войну. Может, стоило оставить на берегу срочников? Им-то за что весь этот тарарам? «За то, что на флоте служат!» - мысленно одёрнул себя комбриг. Отдал приказ разбудить его, когда будут на траверзе Тамани и закемарил. Посреди приборной панели мостика подрагивала кем-то принесённая и приклеенная скотчем иконка...

18:30 28.09.1993.
Распятый в перекрестиях абхазских прицелов, с Сухумской горы весь город был, как на ладони. Оборона Второго грузинского армейского корпуса агонизировала. По заваленным битым кирпичом улицам метались люди, до последнего надеясь вырваться из этого ада. Пребывая в неизменном духовном единении с гражданами своей республики, по зданию Совета Министров Абхазии в отчаянии метался Шеварднадзе. Спасители-янки так и не появились. Как не появилось и НАТО с ООН. На прилёт дружественно настроенных зелёных человечков с Марса надежд тоже практически не оставалось...

При здравом размышлении, Герой Социалистического Труда и председатель Верховного Совета Грузии, пришёл к выводу, что это всё. Амба. Шиндец пришёл, стучится в двери.

...Эдуард Амвросиевич сел в уголке и начал молиться. Через пять минут Бог услышал и ниспослал ангелов. С громким топотом те попрыгали с бронетранспортёра, широко растягивая в улыбке пропылённые слявянские лица:
- Эдуард Амвросиевич? Мы за вами.
- Вовремя... - с облегчением выдохнул кто-то из свиты.
- У меня приказ - эвакуировать только Шеварднадзе. - уточнил старший группы. Лица свиты вытянулись.
- Без паники! - нашлась давешняя Ассоль, которую двое спецназовцев уже волокли под руки к БТРу. - Я обещаю, что вас вывезут. Сразу же после меня!..
- Езжай, Эдуард. - устало махнули ему вслед рукой. - Езжай, и хоть сейчас не трепись.
- ...Ну, как там у тебя? - голос Грачёва в трубке был озабоченным и полным кряхтящих интонаций. Словно говоривший прибывал не на пункте спецсвязи, а, пардон, в сортире. Эта мысль здорово позабавила Балтина. Адмирал едва не расхохотался, представив себе Пашу-Мерседеса - всего в позументах и аксельбантах, раскорячившегося орлом на дучке. А рядом свитский генерал - с телефоном наизготовку!..

- Всё нормально, товарищ министр обороны. Люди работают.
Видимо что-то этакое в тоне комфлота всё же проскочило, ибо Грачёв тут же поинтересовался:
- А чего это ты, Эдуард, такой весёлый?
- Так это... Всё идёт штатно, товарищ министр. МДК вышел вовремя. «Полста пятый» подобрал объект и транспортирует его в заданный район...
- Это куда?
- В устье Беслетки.
- А почему не в порт?
- Он, как и аэродром, под пристальным вниманием абхазов.
- Ну-ну. Держи меня в курсе. Борис Николаевич очень заинтересован в успешном завершении операции. Ты меня понимаешь?
- Так точно. - ответил Балтин, ничуть не сомневаясь в том, кого назначат крайним, если что-то пойдёт не так.
Подождал, когда Грачёв отключится, и с чувством озвучил свои мысли:
- Жопа гондурасская!..

22:00. 28.09.1993.
Час до прихода в зону ожидания. Убившееся трудиться день-деньской солнышко упало за горизонт. От продолжительного воя турбин в ушах ощущалась некая забитость. Максимов, Кременчуцкий и полковник Корнеев склонились над штурманским столиком. В последний раз прошлись по деталям.
План, в сущности, был прост как полено. Как речёвка «раз, два, три, четыре, пять - вышел зайчик погулять».
«Раз» - засевший где-то среди мандаринов «полста пятый» даёт отмашку. Потом хватает в охапку Шеварднадзе и спешит на берег.
«Два» - МДК, роняя тапки на бегу, мчится к устью реки Беслетки.
«Три» - «Зубр» и «полста пятый» встречаются. Если в точке рандеву возникают проблемы, то их решает рота морпехов Корнеева.
«Четыре» - провожающие и встречающие гуртом прыгают на МДК.
«Пять» - МДК улетучивается в море. Как говорится, финита ля.

Закончив разбор, комбриг спустился к себе в каюту и сменил пропотевшую кремовую рубашку на свежую белую. В голове всплыло полузабытое, вынесенное из училища: «В бой, как на парад!..»

23:00. 28.09.1993.
«Полста пятый» - «девяносто третьему». Начал движение».

- Товарищ адмирал, Максимов запрашивает разрешение покинуть зону ожидания.
- Дать добро. - Балтин ослабил узел адмиральского галстука, подмигнул отиравшемуся тут же Романенко: - Ну что? Понеслась манда по кочкам?
Генерал-майора передёрнуло.

В пяти с полтиной милях к норду умирал Сухуми. Умирал в полной темноте. На мостике МДК света тоже не было. Лишь тускло работала подсветка приборов, превращая лица в гротескные вампирские хари. На экране «Позитива» просматривались два абхазских катера, нарезавшие восьмёрки напротив порта...

Уууууууу!!!.. - солидно наддали турбины. «Девяносто третий» начал разбег.

ВРИО командира и начштаба дивизиона Серёжа Кременчуцкий услышал, как за его спиной комбриг затянул: «Раз пошли на дело - я и Рабинович». На лицах вахты напряжение сменилось ухмылками. «Ай да Витя, ай да сукин сын!» - с восхищением подумал Серёжа, понимая, что ему у капраза ещё учиться и учиться...

Радиометрист в ритме попки-попугая непрерывно выдавал дистанцию до береговой черты:
- Тринадцать кабельтовых! Двенадцать кабельтовых! Одиннадцать!..

Ночь кончилась на десяти кабельтовых, в клочья разорванная огненными трассами.

Выстрелов за рёвом турбин никто не слышал. Но снопы трассеров, исчеркавшие всё пространство перед кораблём, на мостике видели все.
- Ааа! - закричал кто-то не сдержавшись.
- Ааааатставить! - раскатисто громыхнул Максимов. - Право руля!..
И МДК выскочил из-под огня.

Ушли мористее, доложились. Мол, так и так. С берега - шквальный обстрел, не пройти.

«ФКП - «девяносто третьему». Разрешаю использовать оружие на поражение. Балтин».

Вот так просто и по-будничному была получена лицензия на убийство.

«Зубр» пошёл на второй заход. Десять кабельтовых до берега. Снова вдарило!

- Лево двадцать.
МДК проворно рыскнул влево, а справа вода встала сплошной стеной всплесков.
Потом плеть очереди стеганула поперёк курса, но Кременчуцкий вовремя дал винтами реверс...

- БЧ-2, взять цели на сопровождение. - комбриг неожиданно для себя понял, что испытывает необычайный подъём. Ибо он, капитан первого ранга Витя Максимов, сейчас занимается тем, к чему его всей страной долго и старательно готовили. Серьёзной мужской работой, в которой нет места страху или суете. Иначе сдохнешь.

Дальше началось то, что позже Витя назовёт «цирком с шизиками».
- БЧ-2 - мостик! «Вымпел» не фиксирует цели на фоне берега!
- Что?!
- Сбой селекции целей!

Серёжа увёл корабль влево, пропуская справа новую гирлянду трассеров. И всё это на максимальной скорости, в рёве, шипении, бликах и прыжках. Под мостиком в твиндеке морпехов бросало из стороны в сторону, так, что аж зубы крошились.

Говорю не мое.
Байки корабельные.
Сам я туп как чумичка с раздачи.

- БЧ-2, передать наведение на выносной пульт.
- Есть.
Комбриг закусил губу. На выносном - оптический прицел, сейчас столь же полезный, как в бане лыжи...
- Мостик! Фиксирую работу РЛС наведения в диапазоне 1-1,5. Предполагаю, что по нам работают «Шилки».
- РЭП!!! - заорали Витя с Серёжей дуэтом.
Что-то фукнуло, дёрнуло, отстрелилось, вывесив в горящем небе облако аэрозоля и фольги. Помогло - новые трассы пошли выше корабля. В небе начался настоящий праздничный фейерверк - срабатывали самоликвидаторы фугасно-осколочных снарядов...

Мда, над море было жарко. Не холоднее было и на суше! Слегка обалдевший от внезапной канонады, «полста пятый» поспешно срулил обратно в мандарины. И уже оттуда принялся вдумчиво изучать обстановку. Она была весёлой. Абхазы в темноте приняли гул движков МДК за налёт вражеских штурмовиков. И в ответ расстарались от души, пуляя в сторону моря изо всего зенитного, что у них было.

Захлёбывались лаем счетверённые автоматы «Шилок». Сухо потрескивали буксируемые ЗУшки. Кто-то сдуру даже пальнул из ПЗРК. Жутко порадовались, когда «Зубр» задействовал РЭП: «Вах! Одного сбили!»

Но гул турбин с моря не смолкал. Тогда кто-то приказал выдвигать всю ПВОшную технику от Бабушеры на самый берег. Прямо на пляж, где деревья и дома уже не затеняли цели.

- Мостик, есть РЛС-наведение.
- БЧ-2! Я тебя люблю!.. - заорал не в силах сдержаться комбриг.
- Есть. - обалдело ответил артиллерист. Уточнил: - Приказания?..
- Мочи их, родной! Всем, что есть - МОЧИ!!!

И «Зубр» замочил. Второй же очередью «шинковок» снёс холмик с зениткой. А потом из корпуса МДК гидравлика выдавила две установки залпового огня и берегу поплохело окончательно.

...В мигающем свете лампочки было видно, как Эдуард Амвросиевич инстинктивно пытается закопаться в железный пол бронетраспортёра. Командир-спецназовец машинально отметил этот факт и тут же забыл, поглощённый докладом своего дозора.
Мама родная, абхазы убрались от аэродрома. Это был шанс. Два БТРа «полста пятого» с фырканьем покинули укрытие и устремились к Бабушере.

...Огонь был везде: в море, в небе и на земле. Посреди этого иссечённого металлом пространства зигзагами летел каким-то чудом всё ещё целый «Зубр». И тоже извергал огонь. А посреди мостика «Зубра» мотался в кресле комбриг. И когда не командовал, то извергал мат. Просто феерия. Поэма страсти!

Потом был удар. 23-мм снаряд «Шилки» просверлил левый борт под маршевыми пропеллерами, попутно сделал приличную дырку в маслопроводе. Сумасшедшим и храбрецам везёт. Снаряд! Не! Взорвался!

Видимо, это был не осколочно-фугасный, а бронебойный БЗТ. Тот не имеет взрывчатого вещества, а содержит лишь зажигательное. Для трассирования. Так что снаряд вжикнул наискось сквозь борт и маслопровод, вскрыл транец и был таков.

Всё ж таки неприятность была крупная...
- Падает давление в маслопроводе.
- Мех, держать обороты! - скорость сейчас была жизнью.
- Масло, сука... Рискуем потерять турбину.
- ... с ней! ...! Оборооооты!..
Пора было уносить ноги.

Попытка связаться с «полсотни пятым» провалилась - от собственной пальбы и вибрации вышел из строя приёмопередатчик УКВ...

«Девяносто третий» - ФКП. «Шилки» расстреливают в упор. Подошёл к берегу на 3 кабельтова. Сплошная завеса огня. Повреждён маслопровод. Нет связи с «полсотни
пятым». Отхожу назад».

Отходили, как кадриль танцевали. Кременчуцкий бросал «Зубра» влево-вправо с таким критическим креном, что увидь это создатели корабля - поголовно бы стали заиками. Это же не нормальное судно с килем, это же «подушка». Коснись она на 60 узлах одним бортом воды - так вокруг собственной оси закрутит, что мама не горюй! «Шинковки» в последний раз сказали «фррррр» и замерли, продолжая отслеживать берег дымящимися стволами. БЧ-2 доложил, что расстрелял всё. До железки.
- Дробь! - для порядка скомандовал Максимов. - Что в корме?
В корме на всём скаку корабля мотористы латали маслопровод. Руки скользили - шопиздец, фонарики зажаты в зубах, все слова - жестами и вытаращенными глазами, прямо над головой в кольцевых насадках надсаживались пропеллеры...
- Нормально, - ответил мостику мех. - Работаем.

Минута - это много. Это бесконечно много, когда ждёшь, что вот-вот... Через минуту они вылетели из зоны огня. Сбросили обороты. Из твиндека на мостик выполз полковник Корнеев. На четвереньках. В какой-то слизи поверх камуфляжа.
- Маслом залило? - участливо спросил комбриг.
- За... Заблевал!.. С вами покатаешься - все ки... Кишки на палубу выплюнешь.
- Бывает. - прохрипел Витя, понимая, что за время боя сорвал глотку: - Полковник, ты как насчёт чая?
Корнеева вывернуло.

...Смотреть сейчас на Балтина было страшно. Красный как рак. С налитыми кровью глазами и выехавшей вперёд нижней челюстью, он стоял, упёршись костяшками пальцев в стол. И орал на начальника связи:
- Где?!
- Ну, товарищ командующий...
- Где связь с «полста пятым», я тебя, мудака, спрашиваю?!
- Подняли ретранслятор, сейчас установим...
- Пять минут даю! Пять! Потом вот этими самыми руками выебу!..

Срочно взлетевший самолёт-ретранслятор принял сигнал «полсотни пятого». Адмирал сдёрнул с шеи галстук, с треском пуговиц рванул ворот рубашки:
- Загоните же меня в гроб, черти. Фух! Точно. Вот так и загоните!.. - и облегчённо добавил: - Будете кантовать мою тушку в морг и хвастаться: «Ура. Мы пидораса Балтина уконтропупили!»

«Полста пятый» докладывал, что ввиду приключившейся на берегу катавасии, начал работать по второму варианту. Выдвинулся на аэродром Бабушера и через минуту взлетает... Взлетел... На сверхмалой высоте уходит... Ушёл.

С «девяносто третьего» подтвердили - одиночная воздушная цель, поднявшаяся с Бабушеры, ушла.

«ФКП - «девяносто третьему». Матёро сработано. Следуйте в Новороссийск».

«Матёро» у комфлота было высшей похвалой. И крайне редкой. Боевая задача была выполнена. А они были живы. Все!

Витя откинулся на спинку кресла и улыбнулся. И держал на лице эту окаменевшую наркоманскую улыбку до самого Новороссийска. В который, кстати, их пустили только следующей ночью. Чтобы не пугать мирных граждан видом закопченного МДК.

Эпилог.
На чём наши спецы вывозили Шеварднадзе слухи путаются до сих пор. Кто-то говорит о Як-40, кто-то об МЧСовском вертолёте.

Неисповедимы судьбы корабельные! «Девяносто третий» в ходе последующего раздела Черноморского флота будет передан Украине, где получит наименование "Горловка" (бортовой - U423).

В 2000 году укры, ссылаясь на то, что содержать такую посудину им не по карману, продадут отстаивавшуюся в Феодосии «Горловку» Греции...

Но это всё будет потом, а пока на дворе был всё ещё 1993 год. Вытащенный русскими за уши из ловушки, Эдуард Амвросиевич быстро оклемался. И уже через несколько дней снова начал со страшной силой клеймить Москву, укоряя её в имперских замашках. Услышав это, адмирал Балтин только развёл руками.
Случившийся рядом Романенко сказал, что Шеварднадзе политик, и это его оправдывает. Адмирал скептически окинул взглядом генерал-майора:
- Вова, ты всерьёз считаешь, что если пидор публично ведёт себя как пидор, это пидора оправдывает?..

Ну, а что же Максимов с Кременчуцким? В конце осени того же 93-го они сидели в Донузлаве и пили «шило». Время от времени комбриг брал недавно вручённую ему награду и начинал ржать:
- Серёга, это ж надо!.. Сколько мы тогда из «шинковок» выдали?
- Три тысячи снарядов, товарищ капитан первого ранга.
- *нецензурная брань* меняя конёёёём! Три тыщи, не считая НУРсов!.. Это ж надо было додуматься, после такого въебошить нам цацку с формулировкой «За участие в гуманитарной акции»?! ВОТ *нецензурная брань*!!!..


P.S.
Что режет слух ,не можно удалить.
Ведь служит мат для связки слов.
Точнее в некоторых ситуациях слова служат для связки матов.
Уж извиняйте.

Штурманский,подключайся , а то я так и до встречи с Горбатыми доберусь....
А когда они драпают , то бурун задирают как хвост собачий клотика за ним не видно.

Levad пишет:Штурманский,подключайся , а то я так и до встречи с Горбатыми доберусь....
А когда они драпают , то бурун задирают как хвост собачий клотика за ним не видно.

Валяй, мне самому интересно!!!!

Ребята, так классно!

Рассказ не мой, автор - человек, в определённых кругах известный как Рихард.

Знаете ли вы, что такое "Аист"?

Часть первая - история создания.

О! Это страшная боевая единица Морчастей погранвойск. Трехметровый катер на водометном движителе. Гроза нарушителей и беда экипажа, хотя можно и наоборот. Как не странно вещь эта способна передвигаться как в соленой, так и в пресной воде, а так же по болотам и в меру оттаявшей тундре, конструкторское ноу-хау. Видимо специально в ТЗ на разработку некоему КБ просто сказали: "Для пограничников и чтобы плавало еще." КБ село, подумало, почитало газеты, спросило у прохожих: "Кто такие пограничники?" Лучшие представители общественности и прессы заявили, что пограничники это мужики в зеленых фуражках, и КБ поехало знакомиться с "возможными условиями эксплуатации". Судя по всему в Карелию, на финскую границу. (Как видите, флотские тут не при делах оказались.) По результатам выяснилось, что: 1) там есть болота, 2) там есть озера, 3) там есть реки, 4) там есть протоки между озерами, болотами и реками. Пятым пунктом на уровне всеобщего среднего образования было определено, что все это куда-то втекает, и это "куда-то" скорее всего море. Кроме вышеперечисленного там была отменная рыбалка, и эти пограничники знали клевые места, но пилить туда было довольно прилично, там были знатные грибы-ягоды, ну, и охота не подвела. Огорчало только одно - комары! Вернувшись в родные пинаты, народ засел за чертежи. Имея опыт в кораблестроении КБ сначала навояло нечто железное и грозное, но это с похмела. Буквально через несколько дней, отойдя от последствий командировки, они вспомнили о размерах проток и глубинах. Первоначальный проект был безжалостно укорочен до минимальных 8 метров, обе кормовые башни главного (и не очень) калибров были выброшены еще трепетавшей рукой главного конструктора. И тут коварной гадюкой встал вопрос о развесовки конструкции. Надстройка и баковое орудие неумолимо разрушали само понятие остойчивость. Кроме того, некуда старо девать турбину и котельное отделение. "Облечать надо" - решило КБ. После продолжительных баталий пришлось отказаться от мостика и турбины, но этот "недоносок" имел деффирент на нос и приличную осадку, что опять не укладывалось "в условия эксплуатации". От башни на баке тоже пришлось отказаться, дизель пришлось воткнуть абы как, но положение с осадкой это не выправило. Сроки поджимали. Вот-вот должна была прибыть пограничная комиссия. Облегчаемся! К моменту промежуточной комиссии на "катере" был установлен двигатель от ГАЗ-63 родного КБ, а с каждого борта висело по четыре накачанных колеса от того же "газона", что обеспечивало положительную плавучесть всей конструкции. Представители заказчика, увидев это чудо, тут же спросили: "Это что? Ездит?" Кораблестроители обиделись, плюнули и отдали это на Горьковский автозавод, справедливо возмущаясь тупостью заказчика. Так появился БТР-60П. Катер не появился! Выпив с горя "шила" корабелы загрустили. А потом сели, вспомнили командировку и нарисовали "Аиста". Три метра длины, под протоки, кубрик-каютку на два рундука, чтобы на рыбалке поспать было можно, рубку с удобными "летными" креслами и высокой посадкой, по корме площадочку с леерами и откидными баночками, чтобы рыбачить было удобно. Железо и броню безжалостно выбросили, заменив на алюминиевые сплавы. Ну, а водомет посередке воткнули. И получился "Аист". Правда, для вооружения места не осталось, но... Кстати от первоначального варианта (БРТ-60П) оставили руль, только поставили не "газоновский", а "москвичевский". Катерок получился довольно ладный с виду, но агрегатная компоновка была жутковатой. А что делать? Места мало. Зато разворачивался он на месте, ходил довольно бодро, осадка была минимальна. Порой перевозимый наряд выскакивал из него, и, ухватившись за леера, подталкивал его по малой воде, а он, плюясь песком и тиной, тащился "на пузе" до большой воды. Вот так появился наш "Аист"! Пограничный патрульный катер.

Часть вторая - особенности...

Если в пустыне или в лесу вы увидели человека в морской форме, значит это кому-нибудь нужно! Да, и совсем не обязательно хвататься за голову, давать себе обещание больше «не пить никогда», надо просто остановиться и повнимательнее посмотреть на погоны. Ну, видите? Зеленый кант на погоне, все нормально! Глубоко вдыхаем, вдох, вы-ыы-дох! Пограничники, ну, если точнее морчасти погранвойск. Да, уточнение это значительное, потому как срочную в морчастях служат на год дольше, форма у них флотская и собак им не дают, на этом недостатки службы заканчиваются, дальше одни плюсы. Главный из них - у них есть катера! Всякие, есть «Шмели», есть «Аисты». Хотя отдельные несознательные личности в тех же морчастях утверждают, что это и есть основной «минус». Итак, о катерах. Как сказал Maxez: «Шмель - это плавающий танк ПТ-76 у которого за длительный период эксплуатации атрофировались гусеницы и выросли винты». Про него рассказывать не буду. Ну, а «Аист»...
Катер стоял кормой у стенки, ветер ласково трепал бело-сине-зеленый флаг морчастей, слева у переборки «ходового» стояла пайолина окантованная алюминиевым уголком и обитая линолеумом. В проеме торчало две жопы, в чуть замасленных синих штанах рабочей робы. Жопы матерились. Матюги перемежались с глухим звоном ключей, периодически меняя тональность.
- Ну?
- Чего, ну?
- Ну, и где он масло гонит, сука?
- Это я у тебя хотел спросить! Давай на семнадцать!
- Ты там полегче, а то заслонки подклинишь...
- Не учи ученого... Бля, опять уронил.
Деловую активность нарушил голос мичмана, подкравшегося, как и положено северному пушному зверьку незаметно: «Ну, чего там?» Жопы в проеме замерли. «Писец!» - узнали мичмана жопы. «Приплыли! - сказали две головы, сменившие жопы в проеме - масло гонит, сука, а где не понятно!» «Значит так, - сказал мичман, - через час приказ на границу, остальное меня не е...» И многозначительно замолчал. Две головы переглянулись, вздохнули и уступили место в проеме промасленным жопам. Через какое-то время из-под пайол раздалось: «А может просто магистрали протянем? А масло у 313-ого спи... возьмем, в долг. А там, на 16-ой, у водилы разживемся, даст, он же земеля».
- Ага, а отработку из машинного потом мичман уберет! Ключ на 14 давай, мудила!
Стрелки часов безжалостно кромсали время.
- Запускай!
Катерок фыркнул выхлопом и мерно заурчал на холостом ходу.
- Ну, чего? Гонит?
- Да не видно нехера!
- Ладно, закрывай! До заставы дойдем, а там видно будет.
- Ага, а обратно нас «зеленые» на веслах отвезут! Где ж он гонит, сука?
- Угомонись! Переодевайся, пошли на приказ.
Приказ на охрану границы ничем особенным от предыдущих не отличался, дозор по тылу, вывоз наряда на стык 15 и 16 заставы, смена наряда на ПТН с дальнейшей доставкой обратно на 16-ую заставу. Осторожно, не напрягая двигатель, отвалили от пирса и почапали на 16-ую заставу, где ждал наряд «зеленых». Постепенно, отслеживая давление и уровень масла, дали оборотов и пошли резвее. Флаг энергичнее затрепетал на ветру. Блеск озерной воды, сосны на берегу, редкая осока, радуга искристых брызг вскоре вышибли из голов навязчивую осторожность, дали полный. Флаг вытянулся в ровное полотнище, «постреливая» концами. Подошли к заставе. К пирсу швартовались с полного хода, лихо переложив руля буквально метров за семь до пирса, осадив инерцию «полным вперед» «выстрелив» из водомета. «Ну, вот и пирс сапогам помыли!» - весело улыбнувшись друг другу подумали они.
- Дуй к земеле за маслом, а я пока гляну как там!
Через пятнадцать минут на пирсе появился наряд «зеленых», двое на ПТН и трое с собакой в дозор. Спустя минуту появился и «засланец».
- Ты чё пустой?!
- На обратном пути заберем, старшина на заставе. У тебя как?
- А хрен его знает! Вроде не видно.
Приняли наряды и пошли на стык. Озеро закончилось, вот и протока. Сбавили ход практически на входе в само русло, осадив катер задним ходом нагоняя в протоку волну, дали «малый вперед» в надежде максимально дальше войти в протоку по волне, не выгружая наряда. Пролезли не цепляя дном метров на двадцать, что было удачей, а дальше сели. Осадка не позволяла.
- Ну, бойцы-погранцы! Вылезай, приехали, толкать будем!
Наряд, матюгаясь сержантами, под недоумевающие взгляды троицы молодых бойцов, стал переваливаться через борт в протоку.
- Как толкать?
- Сильно, салабоны, сильно!
Воды было сантиметров двадцать, даже разуваться не пришлось. Облегченный «Аист» своим ходом прошел еще метров семь и встал.
- Ты рулем еще погуляй, может подмоем.
- Не-е, нафиг, пусть подтолкнут, а то совсем обмелело, еще сядем.
- Все мужики! Толкаем!
Сержанты «зеленых» весело переглянулись и заняли места по углам кормы, троих молодых поставили прямо на выходах водомета. Пес и экипаж катера с интересом наблюдали за расстановкой сил.
- Ну, что, «море»? Поехали что ли «на раз-два взяли»?
«Море» удавило в себе смех, сделало серьезные морды и авторитетно заявило: «Так, молодежь, уперлись помощнее и по команде толкаем!»
- Раз-два, взяли!
Катер взревел, выбросив из себя мощный поток воды с песком. В фонтане воды, блеске брызг троица молодых с обалдевшими глазами сидела на заднице в метрах четырех от катера, ухватившись руками за пах, и мерно покачивались как китайские болванчики. Псина лаяла от восторга, экипаж и сержанты ржали во весь голос.
- Эх, воины! Вы же пограничники! Нужно было не просто на катере катиться, но и приглядываться, что к чему. Встали у сопла!!! Ну, салажня! Ну, порадовали! Ничего, заодно и бляхи почистили! Секите, салаги, секите за всем, на границе мелочей не бывает! Это ваш первый урок.
Спустя десять минут, уже при нормальной расстановке, мокрые как черти, они вытолкали свой «Аист» на большую воду и ушли на стык...

Эпилог.

О чем это я? Да в принципе не о чем, просто вспомнил ребят-катерников, которые были близкими друзьями, которые вывозили нас на границу, давали «порулить» «Аистом». Тех, которые прятали влажные глаза, провожая нас на дембель, оставаясь на границе еще на один год. Помню я вас и ваших «Аистов», вот и все. А дома на стене у сына висит флаг Морчастей, еще советский с того самого «Аиста».

Рихард (Старшина) 30-04-2004

Автор - тот-же

Гриф.
«А это «Грифы» - сказал мне капитан-лейтенант, показывая на катера стоящие у стенки.
Первое, что меня поразило так это то, что в отличие от ПСКР 205 проекта они были разными. Разными по цвету, по вооружению, по расположению вооружения. Цвет был от светло-серого до почти синего, светло-серые понравились больше. Этот оттенок странным образом гармонировал с самим катером, в котором, несмотря на его по- шлюпочному крутой форштевень, все говорило о том, что он просто создан для скорости. Линии его надстройки, чуть сглаженные к корме, хищный силуэт мостика, завораживающе заломленный назад контур мачты, все выдавало в нем хищника. Странно, но само название «Гриф» меня сначала несколько удивило, рассматривая силуэт катера, я мысленно уже четко позиционировал его с семейством кошачьих, барс, точно, ну, или гепард. Вот он такой прижатый, крадущийся, готовый в любой момент выпрыгнуть и поймать добычу. Кстати и «ловить» есть чем, на баке стоит аккуратненькая башенка «автомата», по корме прожектор, если чего, то отловить лучом поможет.
«Ну, пойдем, посмотришь» - пригласил провожатый. Вахтенный отдал честь и отрапортовался, с любопытством глянув на меня. Действительно, что может делать на пирсе пятнадцатилетний пацан. Но пацан был с кап-лем, значит так нужно. «Ну, покажи вьюноше катер, смотришь, он к нам и служить придет - перепоручил меня вахтенному капитан-лейтенант, - потом с вестовым отправишь ко мне». «Добро, - в абсолютно непривычной мне форме ответил вахтенный старшина и пригласил, - ну, пойдем, катер покажу.»
Да, с пирса ты смотрелся совсем малышом, а тут «аж, целых 23 метра». Дальше меня завалили кучей информации типа: «Дедвейт полный 39 тонн, два дизеля, два вспомогателя-генерашки, автомат-спарка 12,7, можем ходить до 37 узлов, ходим до 5 баллов, но хотел бы я посмотреть на этого урода, который это разрешил. На такой волне или жопу отобьешь или голову. Экипаж семь человек, хотя по штату девять положено, но тут и всемером развернуться негде, командиром у нас «сундук»,. «Кометы» мы делаем, ну, ты проходи...»
Надстройка, если честно, просто повергла своим лаконизмом, да, это тебе не «полноразмерный» 205-ый, где есть «просторные» кубрики, камбуз, кают-кампания, боевые посты. Тут вроде все присутствует, но ужато до таких размеров, что вывод напрашивается сам собой, за боевыми постами приоритет. Катерок своим нутром, является живым примером сверх гостеприимства, вопрошая: «Ты, что сюда жрать-спать явился?». Нет, жрать тут можно, впрочем, как и спать, но как-то не больно располагает. «Пойдем, машинное покажу» - пригласил старшина, - залезай» Сразу за надстройкой прямо на палубе открыли прямоугольный люк и мы спустились в машину. Сказать, что место было мало, не сказать ничего, при ширине метров пять-шесть сюда умудрились всунуть четыре двигателя и массу прочей приблуды, с трудом можно протиснуться между всем этим богатством в полусогнутом состоянии сейчас, а как же это делают на ходу, когда это все хозяйство рычит и пышет жаром «весело покачиваясь на волнах»?
- Ух, ты танковый шлемофон! Он то тут зачем?
- Как зачем? Чтобы моторист башкой катер не расшиб, да и не услышит он тут ни хера без шлемофона. Знаешь, как он тут службу тащит? По-походному, баночку откинул, жопа в жаре от дизелей, а башка наружу из люка, ну, а по-боевому мы его задраиваем, пусть потеет.
После этого было поведано кое-что о вооружении. Но как было заявлено: «Все это фигня, главное - скорость». На этом мое «экскурсионное знакомство» с Грифом закончилось. Сходил на пирс с чувством таким, как бы это сказать... Ну, показали, а потрогать не дали.
Когда пришли к кап-лею, который дымя с папашей сигаретами, прихлебывал из стакана чай заваренный до цвета темного янтаря, тот лишь кивнул вестовому и сказал: «Свободен». Беседа шла неторопливо, я уже откровенно заскучал, когда он вдруг поитересовался: «Мужики, а у вас как со временем? Если есть часа четыре, могу на Грифе до Дуная и обратно с ветерком!». Я аж застыл.
Мне довелось и потом ходить на Грифе, ощущения каждый раз были одни и те же. Сложно передать этот восторг словами, наверное, те, кто тащит службу на Грифах, привыкают, но я этого не заметил на лицах экипажа. Азарт, блеск увлажненных от встречного потока воздуха глаз, оскал улыбок. Все это выдает людей, как бы они не прятались за четкостью команд и обыденностью действий. Что может сказать летчик после отработки пилотажа? Нормально отработал. Он не заявит, что это восторг, я сделал все, что хотел, машина класс, облака сегодня необычайно красиво смотрелись. Но это не значит, что он не произносил этого всего сам себе, там, где облака безумно красивы были сегодня.
Гриф, спокойно урча, отвалил от стенки и пошел на выход мимо Воронцовского маяка. Вышел на рейд, добавил оборотов, и заметно приподняв нос, пошел мимо судов, стоящих на рейде. Прошли рейд и дали полный. Вот тут, в этот момент на тебя и наваливается все то, что сложно передать словами. Жизнь начинает восприниматься ощущениями собственного тела, мозги отключаются, возникает эмоция. Дизеля перешли на мощный ровный рык, их сила передается вибрацией корпуса, еще немного и две трети корпуса нависли над водой, палуба уже под вполне ощутимым углом. Бурун! Бурун, который до этого был лишь обозначен, как у обычного прогулочного катерка, вдруг взметнулся до уровня мачты, ну, или ходового, превратившись в белый пенистый водопад, в вал переливающихся всеми цветами радуги брызг, в девятый вал... Нет, это был БУРУН!!! Гриф летел!!! Этот полет ощущался каждой клеточкой тела. К черту кошачьи! Это птица, мощная, парящая над бескрайним простором. Флаг, натянутый до щелчка, тугой поток воздуха в лицо, мачта каким-то немыслимым образом начавшая петь... Все слилось в ощущение полета, даже рукава рубашки в потоке набегающего воздуха возомнили себя крыльями. Ходу, ходу, родимый! Лихо клонясь на галсах, не отплясывая на спокойной волне, ходу. Мичман, дай ему воли! И он, видя мой восторг, оскалившись улыбкой, дает «самый». Отчего люди не летают?! Чушь, летают! Летают на «Грифе»! Там есть все ощущения полета, дрожь азарта, эмоции, восторг. Нет ничего невозможного, все достижимо!
«Ну, летишь?» - словно подслушав мои мысли, кричит мичман. Я, судорожно сглотнув, киваю.
- Нет, это еще не полет, вот сейчас. Держись!
Он что-то кричит в переговорное, подмигивает мне, и...
Катер, заломив крутую дугу, словно крутнувшись на пятке, влетает на собственный бурун, который не успел еще опасть. Звук удара, глухой и одновременно звонкий, сомн соленых брызг, вой винтов и дизелей, вырвавшихся на свободу полета. И вечность... Вечность секунд. Удар, всплеск принявшей воды, лязгнувшие челюсти. Обмен взглядами и улыбками. Я счастлив, я упиваюсь тем, что дарит мне Гриф и его полет над морем. Обороты падают, а ощущение восторга, перерастает в осознание счастья.

Они многое знали и видели, эти Грифы. Они гонялись за нарушителями, они брали по 90 человек на борт при спасении людей с «Нахимова», которого я провожал в 86-ом, даже не подозревая, что это его последний рейс. Снимались в кинофильмах, получив звание «самый шпионский катер», являясь по своей природе их ловцами. Они болтались в море, по команде людей, частенько плюющих на сроки автономности и бальность волнения моря, на экипажи. Они служили честно, верой и правдой своим людям. Гриф, обычный пограничный катер, проект 1400. Спасибо тебе за то, что ты для меня открыл!

Рихард (Старшина) 31-05-2004

http://vkontakte.ru/video14915469_69209803
Здесь вы увидите и услышите тех кто на поверхности. По просмотру я и расскажу о том что происходит под водой.

Вот день. столько сообщений выкинуло. Пальцы об клаву стиреть можно.
У кого сообщения пропадают?

Ну кт то посмотрел на лодку под перескопом со стороны надводников?

Levad пишет:У кого сообщения пропадают?

Не, дорогой Левад, у меня вроде бы не пропадают! Правда некоторые я нахожу потом во флудилке! Их туда Юленька свозит мешками! Собрание сочинений в семи мешках, - звучит?

Levad пишет:Ну кт то посмотрел на лодку под перескопом со стороны надводников?

Левад, дружище, если бы ты знал, сколько раз я их видел! Разных, и тех и этих, и над и под! Мы их пасли, а третьи нас пасли! В общем, - мирное пастбище от тридцатой до нулевой!

Ну не все же пасли.
А рассказывать и понимать что не поймут о чем говорю - не хочется.
Пусть глянут.
Я то не забуду что было.

Levad пишет:Ну не все же пасли.
А рассказывать и понимать что не поймут о чем говорю - не хочется.
Пусть глянут.
Я то не забуду что было.

Ты прав, конечно, пусть люди смотрят, интересуются! Это я только про себя написал, извини!

Levad пишет:Ну кт то посмотрел на лодку под перескопом со стороны надводников?

Левад, я видела подводные лодки уходящие и приходящие. Видела в Феодосии и на Камчатке. Я тебе скажу - зрелище не передаваемое! Кстати видела и дизельные и атомные. На Камчатке видела их и в доке.