Спасение датских евреев

Одной из страниц Катастрофы многие десятилетия была легенда о спасении еврейской общины Дании. Легенда гласит, что, несмотря на оккупацию их страны фашистскими войсками, датчане отказались выдать на растерзание своих евреев. Король Христиан Десятый будто бы заявил немцам, что для него все поданные равны, и, если евреев заставят носить желтые звезды, то он выйдет на улицу, надев на пиджак Звезду Давида. А датские рыбаки, невзирая на опасность быть захваченными немецкими патрульными судами, переправили в Швецию тысячи датских евреев. Увы, если верить публикациям в израильской прессе, основанным на самых последних исследованиях, легенда о бескорыстной любви и братской помощи датчан оказывается далекой от правды.-------------------------------------------------------------------------------------------------------Что же случилось на самом деле
Факты, ставшие достоянием израильской общественности, развеивают эту легенду. Да, датчане спасали евреев. Но вовсе не бесплатно. А за деньги, за очень большие деньги. Что же касается благородного заявления короля Христиана, то уже давно выяснилось, что ничего подобного он не говорил и не выходил на улицы Копенгагена с желтой звездой на пиджаке. Точно так же является выдумкой и утверждение, что добропорядочные датчане сохраняли в целости и сохранности имущество своих соседей-евреев и даже поливали цветочные клумбы в оставленных ими домах. На деле многие дома евреев были полностью разграблены.

По мнению журналиста Итамара Мора, ответственным за уничтожение этой красивой легенды является профессор Питер Нанстад, сотрудник факультета политологии копенгагенского университета Аурус. "В конечном счете, мы не лучше и не хуже других народов", – утверждает Нанстед в своем капитальном исследовании, недавно опубликованном в Дании.
Когда Нанстед, один из ведущих профессоров второго по величине университета в Дании, тщательно исследовал всю историю со спасением датских евреев, он выяснил, что основным побудительным мотивом рыбаков были вовсе не любовь к евреям или желание насолить немецким оккупантам, а стремление легко и быстро заработать огромные деньги.
За переправку одного человека они взимали сумму, равнявшуюся годовой заработной плате высококвалифицированного инженера. Почти все рыбаки Гэлилии совершили за те шесть недель несколько десятков плаваний в Мальмэ, и во время каждого на борту баркаса находились десять и более евреев. Трудно даже представить, какие суммы получили рыбаки за этот ничтожный срок.
Что же касается опасности, которой будто бы подвергались рыбаки, то Нанстед утверждает, что особые отношения, сложившиеся между датским правительством и немецкими оккупационными властям, позволили бы осуществить переброску евреев в любом случае. Эта опасность была сильно преувеличена. "Без всякого сомнения, рыбаки рисковали, – говорит Нанстед, – но во всей этой истории они вовсе не выглядят праведниками народов мира".
То, что за свое спасение евреи платили рыбакам, не является новым фактом. Но никто не имел понятия, что речь идет о просто фантастических суммах. Лона Штерн, проживающая сегодня в Иерусалиме, рассказывает о письме, которое ее отец Бернард Берман написал в 1996 году – за два года до своей смерти. В этом письме он подробно описал, как, вместе с супругой, будущей матерью Лоны, родившейся уже после войны, переправился в Мальмэ на борту датского баркаса. За это он заплатил хозяину лодки 35 тысяч крон – сумму, эквивалентную 100 тысячам долларов. Берман отметил в своем письме, что он еще, что называется "дешево отделался", многие евреи были вынуждены заплатить намного большие суммы.
Кроме того, все время, пока семья Берман находилась в Швеции, она ежемесячно высылала своим соседям 500 крон – "плату за съем", хотя было понятно, что речь не идет о съеме, а, по существу, плате за сохранение дома от грабежа. Деньги сделали свое дело, и, когда Берманы через два года вернулись домой, они нашли его в целости и сохранности. Более того, на обеденном столе остались те же тарелки и бутылка вина, которую они распили перед отъездом во время прощального обеда. Но многим повезло значительно меньше. Те, кто не могли или не догадались регулярно платить " за съем", вернувшись, не нашли буквально камня на камне от того, что было их домом.
Евреи знали, что их ждет, если они не убегут. Но они прекрасно знали и то, что им помогут вовсе не из человеколюбия. Многие не располагали столь гигантскими суммами, но ради спасения жизни одалживали деньги у знакомых, брали ссуды в банках. Они остались живы – это правда. Но они остались нищими, и до конца своих дней рассчитывались с долгами.
Датские рыбаки очень быстро поняли, какая возможность быстрого и огромного заработка им представилась, и воспользовались ею. Жадность побеждала все – даже чувство самосохранения. Бояться следовало не немцев – вероятность напороться на патрульное судно была невелика – а опасности утонуть. Хотя пролив, разделяющий Швецию и Данию, неширок, море всегда остается морем, и в плавании необходимо соблюдать элементарные меры безопасности. Но жажда наживы слепила рыбаков сильней, чем солнечная дорожка на волнах. И они набивали евреев в свои баркасы тесней, чем сельди в бочки. Известны несколько случаев, когда из-за перегрузки баркасы тонули. Так, в одно суденышко, рассчитанное максимум на десятерых, усадили семью Гринман, состоявшую из 18 человек. В середине пролива оно перевернулось. Погибли все – и евреи, и рыбак.
Много раз уже во время плавания, рыбаки останавливали баркас и заявляли, что цена за переправку поднялась. Евреи оказывались перед выбором – уступить шантажу или вернуться в оккупированную Данию. Вернуться, когда до жизни и свободы, ждущих их в Швеции, было буквально рукой подать. Понятно, что в таких условиях у евреев не оставалось никакого другого выхода, кроме как принять условия рыбаков.
А если денег у них не было? Тогда евреи писали долговые обязательства. Одно из них было обнаружено недавно в архивах еврейской общины Швеции. Альфред и Берта Розен из Копенгагена обязались за переправку в Швецию выплачивать рыбаку Йохансену Лоргену по 630 датских крон ежемесячно – вплоть до декабря 1970 года. Вместе с этим обязательством были найдены и документы шведского банка, подтверждавшие факт оформления "ежемесячной пенсии", которая исправно, десятилетиями – в точном соответствии с выданным обязательством – перечислялась Лоргену со счета Розенов.
Но почему рыбаки не очень-то опасались патрульных катеров? Да потому, что – и это мало кому известно – в годы Второй мировой войны между датским правительством и фашистской Германией существовали особые отношения, основанные на помощи, которую Дания оказывала Третьему рейху. Ведь именно Дания была главным поставщиком молока и масла для Германии и вермахта.
История спасения датских евреев, пусть даже со всеми новыми подробностями, совсем неоднозначна. Да, рыбаки брали деньги, но никто из них не сообщил в гестапо о переброске евреев, длившейся почти два месяца. Никто из них не ограбил своих пассажиров, не убил, не изнасиловал. А ведь как легко это было сделать, и как легко это делалось практически во всех странах Европы буквально на следующий день после захвата их фашистами.
Все перечисленные выше описания стяжательства, человеческой жадности, желания поживиться за счет ближнего, воспользовавшись его бедой, вовсе не умаляют значения того, что подавляющее большинство датских евреев выжили в Катастрофе. Во время "акции", все же проведенной фашистами, было захвачено 480 евреев – стариков, которые попросту не решились на ночное плавание в утлых баркасах. Захваченных отправили в Терезинт и там, по свидетельству очевидцев, они находились на положении, которое, похоже, базировалось на "особых отношениях" между Данией и рейхом. В результате 430 человек благополучно вернулись из Терезина домой.

Все-таки прежде, чем осуждать датчан, следует честно ответить на два вопроса. Могло ли что-нибудь подобное произойти в Литве или в Польше? Что предпочли бы евреи, сгинувшие в Катастрофе – сгореть в печах Освенцима или, оставшись в живых, до конца своих дней выплачивать долги?

Георгий ЧЕРНЯВСКИЙ (Балтимор)


КАК ЕВРЕИ БОЛГАРИИ БЫЛИ СПАСЕНЫ ОТ ГЕНОЦИДА

Борис III

Чем дальше отходят в прошлое ужасы второй мировой войны, тем пристальнее становится внимание к обстоятельствам спасения тех небольших групп европейских евреев, которым удалось избежать участи миллионов, ставших жертвами гитлеровцев. Счастливой для зверских условий тех лет оказалась, в частности, судьба евреев - жителей Болгарии. Об обстоятельствах их спасения уже рассказывалось в русскоязычной прессе США, в том числе в интересной статье Д.Мельцера, опубликованной в журнале "Вестник" (1998, № 8). Впрочем, вплоть до наших дней в исторической литературе продолжают появляться недостоверные сведения о том, что, якобы, большинство болгарских евреев было убито гитлеровцами. За примерами ходить недалеко. В вышедшей в 1999 г. в Лондоне объемистой книге "Second World War" (авторы известные историки P. Calvocoressi, G. Wint и J. Pritchard) помещена карта "Уничтожение евреев в 1941-1945 гг", на которой еврейское население Болгарии того периода оценено в 48 тысяч, из которых было, якобы, убито 40 тыс. (с.256). Подобные "ляпы" можно объяснить не злой волей, а пренебрежением почтенных авторов к небольшой балканской стране и ее подлинной истории.

В самое последнее время обнаружены новые документы, воспоминания о событиях тех лет, научные труды. Они позволяют, наконец, составить цельную картину того, что произошло с болгарскими евреями в военные годы. Я попытаюсь кратко воспроизвести ее, использовав архивные материалы и беседы с участниками событий.

Болгарам был чужд антисемитизм. Перед второй мировой войной в Болгарии проживало около 50 тысяч евреев - менее одного процента. Почти все они обитали в городах, половина - в столице Софии, а дружеские чувства к евреям стимулировались тем, что среди них не было крупных богачей. Жили евреи небогато - в основном, это были мелкие торговцы и ремесленники, а также работники интеллектуального труда - врачи, учителя, инженеры, адвокаты. Дора Габе была крупнейшей болгарской поэтессой, а Иосиф Фаденхехт - известным юристом и парламентарием. Поэт и журналист Иосиф Хербст в 1925 г. пал жертвой террористического акта - но не как еврей, а как "левый". Во второй половине 30-х годов в стране появились экстремистские правые организации ("Ратник", "Бранник" и др), которые, имитируя германских нацистов, пытались раздуть антисемитские настроения, но существенного успеха не имели.

После мучительных колебаний царь Борис III, долго стремившийся сохранить нейтралитет, критически относившийся к Гитлеру и поддерживавший неформальные отношения с представителями интеллигенции, все же в конце 1939 г. образовал правительство во главе с ученым-археологом и искусствоведом - и столь же рьяным антисемитом и германофилом Богданом Филовым. Царь не был ненавистником евреев. "Вы можете гордиться своим царем, - говорил председатель Болгарского сионистского движения Наум Соколов, обращаясь к своим коллегам. - Это ваш друг". Но Борис поддался давлению тех сил, которые смогли его убедить, что только с помощью Германии Болгария возвратит свои исторические земли - Фракию и Македонию, входившие в Грецию и Югославию - союзные с Англией и Францией страны, а независимость сохранит свою лишь при опоре на побеждающий германский вермахт.

Установление союза с Германией и введение антисемитского законодательства происходили параллельно. В январе 1941 г. вступил в силу закон о защите нации, а 1 марта того же года был подписан протокол о присоединении Болгарии к пакту Германии, Италии и Японии. Антисемитский закон должен был продемонстрировать фюреру "добрую волю" Бориса и премьера Филова. Евреи лишались политических прав, не могли занимать должности в государственных учреждениях и общественных организациях, вступать в браки с болгарами. Вводился грабительский налог на их имущество. В августе был образован Комиссариат по еврейским делам во главе с молодым юристом Александром Белевым, прошедшим перед этим по приказу министра внутренних дел Петра Габровского "стажировку" в эсэсовских учреждениях. Три высших чиновника - премьер, министр внутренних дел и комиссар по еврейским делам - стали главными инициаторами распространения нацистского "окончательного решения еврейского вопроса" на Болгарию.

Первым шагом было налаживание учета: все еврейские семьи были добросовестно переписаны, евреев обязали прикрепить к одежде желтые шестиконечные звезды. Но на каждом шагу бесчеловечные "инициативы" саботировались болгарами. Лишь один штрих: фабрикант, которому были заказаны желтые звезды, начал их изготовлять, но были они крохотными и выглядели элегантными значками. K тому же за год было произведено лишь 20% нужного количества. 16 июня 1942 г. председатель Еврейского общества Болгарии послал приветствие царю в связи с днем рождения наследника престола Симеона (отметим попутно, что это тот самый единственный в мире политик, который, побывав в раннем детстве царем Болгарии, ныне, почти через 60 лет, стал ее премьер-министром и который под постановлениями правительства ставит подпись "председатель Совета министров Симеон II"). Борис ответил телеграммой благодарности, и сам факт ответного послания определял его позицию по отношению к евреям как к своим законопослушным подданным. Германское посольство немедленно сообщило об этой телеграмме в Берлин, и по требованию высших кругов посол Бекерле обратился с протестом в болгарское министерство иностранных дел.

Тучи над головами евреев Болгарии сгущались. В январе 1943 г. в Софию прибыл представитель СС Даннекер с задачей организовать депортацию их в лагеря смерти в Польше. Через четыре месяца план был готов: депортацию предполагалось начать в первых числах марта; прежде всего, намечалось вывезти евреев из "новых земель"- Фракии и Македонии (примерно 10 тыс. чел., которые не были включены в еврейское население Болгарии), а также "нежелательных" из старых пределов; ежемесячная квота составляла 20 тыс. человек; промежуточными пунктами депортации должны были стать лагеря вблизи дунайских портов. 22 февраля Даннекер и Белев подписали специальное соглашение.

В день подписания, кроме официальных лиц, обязавшихся соблюдать тайну, она стала известна еще одному человеку - секретарю комиссара по еврейским делам Лиляне Панице, печатавшей болгарский текст. Белев был уверен в своей секретарше, являвшейся к тому же его любовницей. Но эта 28-летняя женщина была потрясена предстоявшим. Она сообщила страшную новость Ниссиму Леви, одному из лидеров еврейской общины, вице-председателю Еврейской консистории. Полученные данные были немедленно переданы тем кругам, которые, по расчетам Консистории, должны были принять эффективные контрмеры.

Правда, ничто не могло уже спасти несчастных евреев Македонии и Фракии. Дело в том, что представления о статусе этих земель у болгарских верхов и нацистов были разными. Болгары считали их своими "новыми землями", присоединение которых завершило воссоединение болгарского народа, гитлеровцы же рассматривали эти территории как "временно находящиеся под болгарским управлением" - именно так они обозначались на германских географических картах. Фактически здесь хозяйничали немецкие военные и эсэсовские чины.

На рассвете 4 марта 1943 года в еврейские дома Македонии и Фракии ворвались солдаты. Людям дали полчаса на сборы. Их перебросили в старые пределы Болгарии, чтобы присоединить к ним "активных евреев" из Софии и других мест.

Но план первого этапа депортации был выполнен лишь наполовину. Евреи города Кюстендил, куда первой дошла весть о вывозе в лагеря смерти, информировали об этом своего депутата Народного собрания (парламента) Петра Михалева. Он связался с другими депутатами и заместителем председателя парламента Димитром Пешевым. По этой линии, а также по еврейским каналам о кровавых планах стало известно во дворце, откуда последовала команда - "временно" приостановить концентрацию собственно болгарских евреев в лагерях и отменить введенный для них домашний арест. Борис был в затруднительном положении: он не мог пойти на открытый конфликт с Гитлером и в то же время стремился не допустить уничтожения соотечественников.

Товарные поезда, предназначенные для депортации, ушли 18-19 марта 1943 года наполовину пустыми. 11343 еврея из Македонии и Фракии были посланы на гибель в Освенцим. А вокруг судьбы их собратьев из старых пределов Болгарии в марте-мае того же года шла острая борьба. Министр внутренних дел Габровский, комиссар по еврейским делам Белев, крайне правые организации, взбешенные решением царя, прилагали усилия, чтобы реализовать кровавые планы, пользуясь содействием премьера Филова. Но в защиту евреев выступили влиятельные круги, прежде всего - парламентарии и верхушка православной церкви.

По инициативе заместителя председателя парламента Пешева было составлено письмо главе правительства. Подписали его 43 депутата, часть которых была избрана по правительственным спискам. 19 марта письмо легло на стол премьера. Авторы обвиняли власти в намерении предпринять меры, которые привели бы к массовому убийству законопослушных жителей страны и запятнали бы честь Болгарии. Так свыше трети парламента восстала против намерения властей выдать евреев на заклание.

Выступили и церковные иерархи. К софийскому митрополиту Стефану, пользовавшемуся высоким авторитетом, присоединились митрополиты Неофит (председатель Святейшего Синода), Кирилл и другие церковнослужители. Синод утвердил письмо главе правительства с требованием: "Не лишать христиан еврейского происхождения и вообще евреев элементарных прав жить в нашей стране и работать здесь, обеспечивая себе достойное человеческое существование".

К этим усилиям добавились действия левых политических сил, в частности подпольных коммунистов, среди которых в партизанских отрядах и городских боевых группах было немало евреев. Именно в эти весенние дни, когда решалась судьба евреев, софийская боевая группа во главе с еврейской девушкой Виолетой Яковой убила нескольких правых антисемитски настроенных деятелей - лидера прогерманской группы генерала Лукова, полицейского полковника Пантева и других.

В мае 1943 г. правительство снова попыталось провести депортацию. Но на этот раз решительную позицию занял царь, чувствуя поддержку части парламента и церковного клира. В день славянских просветителей Кирилла и Мефодия 24 мая в Софии состоялась демонстрация, одним из главных требований которой было отменить вывоз евреев из страны. Власти удалили евреев из крупных городов, мужчины-евреи были призваны в дорожно-строительные отряды. Но депортация им больше не угрожала. Тем более, что в ходе войны начался перелом и предстоявшее поражение Германии становилось все более очевидным.

В начале сентября 1944 г. к власти пришло демократическое многопартийное правительство К.Муравиева, которое сразу отменило антиеврейские законы. Но это правительство просуществовало всего неделю. 9 сентября в Софии произошел переворот, приведший к власти коммунистов, а в следующие годы в стране был установлен тоталитарный режим советского образца. В то же время отношение к евреям было одним из очень немногих вопросов, по которому болгарские лидеры не следовали советскому примеру - ни открытого, ни завуалированного антисемитизма в Болгарии не было.

Большая часть болгарских евреев в первые послевоенные годы выехала в Израиль, но они не порывали связей с Болгарией, посещали своих родных и близких, а болгары свободно ездили в Израиль. Занимаясь исследованием болгарской истории и многократно бывая в Болгарии в 60-80-е годы по научным делам, я встречался в Софии с гостями из Израиля, расспрашивал о еврейском государстве своих болгарских коллег, побывавших там. И те, и другие с удовольствием делились впечатлениями, и никакой боязни "связей с Израилем" у болгарских ученых, в том числе занимавших высокие посты, не было.

Спасение болгарских евреев коммунисты приписывали исключительно себе. Только после ликвидации тоталитаризма в 1989 г. историческая истина начала восстанавливаться. Находясь в Болгарии в 1994 г., я смог встретиться с бывшим болгарским диктатором Тодором Живковым, проживавшим под домашним арестом на вилле своей внучки. Я попытался "разговорить" Живкова, в частности, относительно действительной роли различных политических сил страны в спасении евреев от геноцида - Живков в 1943 году был фактическим руководителем подпольной столичной организации компартии. Но от ответов по существу "дядя Федя", как называли Живкова российские болгароведы, увы, уклонился.

21 октября 1996 г. состоялось торжественное открытие "Болгарской памятной рощи", созданной в Израиле. Здесь установлены плиты в честь тех, кто способствовал спасению болгарских евреев, - Лиляны Паницы, Димитра Пешева, митрополита Стефана, царя Бориса III. Но в том же году в демократической Болгарии произошло событие, которое отнюдь нельзя рассматривать как восстановление справедливости: Верховный суд реабилитировал расстрелянных в 1945 г. адептов Гитлера - премьера Филова и министра внутренних дел Габровского, которые готовили депортацию евреев в лагеря смерти и были весьма разочарованы срывом их планов. Решение обосновывалось формальными нарушениями судопроизводства, а вот об их преступлениях в этом документе не было ни слова. Как видно, и в демократическом обществе иной раз популистские политические акции подчас приводят к результатам, достойным сожаления.

действительно, много сказок о спасении евреев во время войны. Но есть и потрясающие случаи обыкновенной порядочности людей. Об этом не говорят. Но это было. знаю убийственный слкучай, когда в отдой деревне был жестокий полицай. Словом, погибла еврейская семья почти вся. Когда пришли немцы и полицаи, то этот жестокий полицай толкнул маленькую девочку за какой то сундук. Потом он ей как мог помогал. Когда понадобилась одежда, то вяснилось, что добрые соседи все еврейское имущество разворовали. Тогда злой полицай написал записку, чтобы было немедленно возвращено имущество. И подписался.Его боялись и послушались. Позже полицай-садист переправил эту девочку к своимродным, нашел ей документы и прочее. Словом. благодаря этому садисту девочка спаслась. Он рисковал? Да. Какова его судьба - не известно. Говорят, что когда пришли наши он ушел в Красную Армию. Всякие люди бывают. И очень много странного вокруг.

Саша! Ты ,конечно,прав-много было людей со всего мира,спасавших евреев-в Украине,Белоруссии,даже в прибалике.Но вот такого массового спасенибыло немного-в Дании,Болгарии,Финляндии,Японии-вот ,пожалуй и всё.Если теперь кое-кто из спасённых в Дании говорят,что рыбаки их спасали за большие деньги,но они их их спасли-и это главное.