Княжна Тараканова: авантюра европейского масштаба

Однажды простому казаку Алексею Разуму улыбнулась удача – его взяли певчим в церковную капеллу при императорском дворе, он приглянулся государыне Елизавете и стал ее любовником. От запретного союза родились дети, получившие имя князей Таракановых…





Легковерный Париж
Эта молодая очаровательная женщина много путешествовала, часто меняла титулы и фамилию. В октябре 1772 года она приехала в Париж и остановилась в роскошной гостинице на острове Сен-Луи. Появление таинственной иностранки взбудоражило французскую столицу. Красавица стала жить на широкую ногу, в окружении многочисленной прислуги. Под именем Али Эмети она открыла салон и рассылала приглашения, на которые охотно откликались. Публика собиралась самая разнообразная: от торговцев до представителей знати. Те и другие почитали за великую честь оказаться в столь изысканном обществе, предлагали свои услуги и помощь. Между тем никто не имел точного представления о возрасте дамы, ее происхождении и финансовой состоятельности.

Английский консул назвал ее «барышней-болтушкой, имеющей не более двадцати лет», а спустя три месяца уже считал ее тридцатилетней. Один польский дворянин говорил, что «она большого ума и богатых способностей, много знает, излагает свои мысли логично, с удивительным пониманием дела». Перу французского графа принадлежит описание: «Юна, прекрасна и удивительно грациозна. Пепельные волосы, как у Елизаветы, цвет глаз постоянно меняется - то синие, то иссиня-черные, что придает лицу некую загадочность и мечтательность. У нее благородные манеры - похоже, получила прекрасное воспитание. Выдает себя за черкешенку - точнее, так называют ее многие». Кое-кто из дворян даже утверждал: «Вся Европа, к своему позору, не могла бы произвести подобной личности!» В ее благородстве и честности не сомневались. До определенного момента.

Под различными предлогами Али Эмети обчистила карманы практически всех поклонников. Если не было денег, брала подарки и рекомендательные письма. Однако, живя в роскоши, вскоре задолжала доброй половине города и оказалась под угрозой ареста. Благодаря одному из своих фаворитов - маршалу германского княжества - мнимой черкешенке удалось бежать из легковерного Парижа в Германию.

Доверчивый Франкфурт
Маршал, сгоравший от любви, спрятал невесту при дворе князя Лимбург-Штирумского. Здесь она представилась принцессой Азовской и мгновенно свела с ума хозяина замка. Князь расплатился с французскими кредиторами, несчастного «жениха» заключил под арест, объявив государственным преступником, и зажил с «божественной Али». Однако ту отличал аппетит саранчи: ей все было мало. В мире было полным полно глупых и богатых мужчин, так зачем ей мелкопоместный князек? Проблема была лишь в том, как от него избавиться.

«Принцесса» заявила, что должна срочно выехать в Азов по делам государственной важности. Князь пообещал, что отречется от престола и последует за ней. Тогда она завела любовника, чтобы вызвать гнев «верного раба». Князь решил, что случившееся - его вина и сделал красавице официальное предложение. Пришлось подключать «тяжелую артиллерию»: «божественная Али» призналась, что на самом деле является дочерью русской императрицы Елизаветы Петровны! Девочкой ее сослали в Сибирь, потом похитили и спрятали в Азове, после чего она, наконец, попала в Европу. Эта история не раз ее выручала и была известна во многих европейских домах.

В гостях у сестры Лимбург-Штирумский слышал то же самое, поэтому ни на миг не усомнился в искренности любовницы. Она сообщила князю о намерении покинуть Германию, чтобы заявить о правах на российский престол. Влюбленный поклялся, что поможет внучке Петра Великого, снарядил богатый кортеж и выделил немалую сумму наличными. Кроме того, он признал за нею право в случае своей безвременной кончины взять титул княжны Лимбург-Штирумской. Из доверчивой Германии в Польшу выехала новоявленная Елизавета II.

Неосмотрительная Варшава
Польша переживала политический кризис. Дворяне безуспешно пытались свергнуть с трона фаворита Екатерины II. Единственное, что могло помочь – падение власти императрицы. Появление «Елизаветы» поляки восприняли, как ответ на свои молитвы. Она-то хотела всего лишь выехать из Германии, а попала в гущу опасных событий: «Сударыня, мы рассматриваем предприятие, задуманное Вашим Высочеством, как некое чудо, дарованное самим Провидением, которое, желая уберечь нашу многострадальную Отчизну от гибели, посылает ей столь великую героиню». Княжне поневоле пришлось доигрывать роль до конца. Она проводила собрания повстанцев, где рассуждала о дипломатическом паритете и необходимых реформах и обещала отомстить за все злодеяния, совершенные против Польши. Между выступлениями она взимала с дворян посильные взносы.

В конце концов, кое-кто усомнился в искренности ее намерений. Тогда княжна показала бумаги – духовные письма и завещания, согласно которым почившая Елизавета Петровна передавала корону своей дочери, Елизавете II. Кроме того, она заверила повстанцев, что заручилась поддержкой Турции и Ватикана. Она настолько вошла в роль, что стала давать поистине императорские приемы итальянским, английским и французским великоподданным. Купаясь в лучах славы, признания и богатства, она мало заботилась о будущем и пребывала в счастливом заблуждении, что способна переиграть лучшие умы Европы. Между тем, княжна была всего лишь пешкой в авантюре мирового масштаба. Западные страны видели в ней средство для победы с Екатериной II. После подписания русско-турецкого мирного договора авторитет княжны заметно упал. Она захватила все, что могла вывести из Польши, и сбежала.

Мстительный Санкт-Петербург
Вскоре княжна поняла, что безбедное существование связано для нее только с легендой о наследнице трона. И поскольку она едва-едва сводила концы с концами, пришлось вновь назваться Елизаветой. Она написала командующему русской эскадрой в Средиземном море, обещая сделать его «первым человеком на Руси». От него требовалось признать ее права, взбунтовать флот и помочь взойти на престол. Но адмирал не польстился на предложение и тайно переправил письмо Екатерине II.

Императрица, до сих пор лишь презиравшая самозванку, теперь буквально рвала и метала. Она решила раз и навсегда покончить с интриганкой, которая становилась не на шутку опасной: «Повелеваю послать один или несколько кораблей и потребовать выдачи этого ничтожества, нагло присвоившего имя, которое ей никоим образом не принадлежит. В случае же неповиновения разрешаю прибегнуть к угрозе, а ежели возникнет надобность, то и обстрелять город из пушек». Выполнить императорский приказ оказалось нетрудно. Адмирал всего лишь подыграл тщеславию княжны: согласился с ее требованиями, пообещал помочь и пригласил на корабль понаблюдать за морскими маневрами. На «Исидоре» самозванку арестовали и доставили в Петербург.

Вести дознание было поручено фельдмаршалу Голицыну. «Узница, уповая на милость императрицы, утверждает, что на самом деле она всегда питала любовь к России и препятствовала любым злонамерениям, могущим причинить вред государству. Однако же, наслушавшись разговоров о своем рождении и памятуя о злоключениях детства, порой тешила себя мыслью, что, быть может, она действительно та, о ком упоминается в присланных ей духовных и прочих бумагах. Она думала, что у тех, кто прислал все это, были свои причины, имевшее явное отношение к политике». Императрицу встревожил этот доклад. Дознание было велено прекратить. Екатерина пребывала в дурном настроении до тех пор, пока не узнала, что самозванке недолго осталось. В Петропавловской крепости ее здоровье сильно ухудшилось, началась лихорадка, кашель с кровью. 26 октября 1775 года князь Голицын сообщил Екатерине, что состояние арестантки плачевно: «Врач, что пользует ее, опасается, что долго она не протянет». Действительно, в один из декабрьских дней, призвав к себе католического священника, Елизавета скончалась.

Спустя восемь лет после смерти узницы Петропавловской крепости французский посол в России составил депешу, которая ныне хранится в архивах Французского министерства иностранных дел. Посол выражал убежденность в том, что «девушка действительно была дочерью Елизаветы Петровны». После долгих кропотливых исследований, подкрепленных красноречивыми документами, к тому же выводу пришли некоторые историки. Тем не менее та, которая, возможно, была внучкой Петра Великого, нашла свою смерть в крепостном каземате. Авантюристка попала в историю как княжна Тараканова, хотя никогда этим именем не пользовалась и, возможно, даже не подозревала о существовании такой фамилии.