Германские тени

Открытое письмо еврейского иммигранта Владимиру Путину (IzRus)
12.02.2009 19:47 andrey-grafov
Помогите российским евреям вернуться в Россию, поддержите их хотя бы морально – это поможет многим из них возвратиться на родину, и своими знаниями, умением работать.

Я нормально отношусь к еврейской эмиграции в Германию. Считаю это делом житейским. У каждого из нас есть право на личное благополучие, и каждый ищет там, где ищет.
Я нормально отношусь к Германии, как к стране, - считаю ее не лучше и не хуже всех остальных европейских стран. Современный исламский антисемитизм во Франции представляется мне гораздо большей проблемой, чем подпорченный исторический имидж Германии.
Я плохо отношусь к разговорам про "историческую вину" одного народа перед другим. Во-первых, мне противно видеть, как нравственная категория "вины" используется в безнравственных политических играх. Во-вторых, логика "исторической вины" зачастую ведет к продолжению кровопролития. В-третьих, первая в мира "историческая вина" была инкриминирована именно евреям - и мы все помним, что из этого вышло.
Вместе с тем я допускаю, что на уровне эмоций каждый из нас имеет право испытывать любые, самые неполиткорректные чувства. Это можно обсуждать, а можно и замалчивать, но спорить об этом не имеет смысла.
А вот чего я не допускаю - это наглой, хамской и совковой демагогии. Замечательный пример которой представляет собой письмо некоторого "еврейского иммигранта", который тот написал президенту России В.В. Путину (избавьте меня от необходимости ставить приставку экс-).
Итак, несколько цитат из этого документа, который разбесил меня - не потому, что автор еврей и/или бывший соотечественник, не потому, что он поехал в Германию, а не в Израиль, не потому, не потому и не потому - и исключительно потому, что у всякой наглости должны быть ПРЕДЕЛЫ.
Далее, как говорится, без комментариев:

Уважаемый господин Президент,

в Германии живет несколько десятков тысяч евреев, приехавших сюда из России. Большинство из них не отказались от российского гражданства. СМИ Германии, а вслед за ними и других стран жизнь этих людей описывают исключительно в рамках «им повезло оказаться в Германии». Это полностью не соответствует действительности. Многие евреи считают свое решение переехать на жительство в Германию ошибкой. Многие хотели бы вернуться в Россию, но по разным причинам не могут этого сделать.
...
После начала перестройки и открытия «железного занавеса», евреи из России переехали во многие страны мира: США, Израиль, Канаду, Австралию, но нигде они не находятся в таком тяжелом положении как в Германии. Во всех этих странах они успешно интегрировались в новую жизнь, и только в Германии это оказалось невозможным. Евреи, всей своей историей доказавшие уникальные интеграционные способности, оказались неспособными интегрироваться в Германии. Причина этого очевидно в том, что Германия - страна Холокоста.
...
Трудоустройству евреев в Германии препятствует уже одно то, что эти люди живут здесь с чувством стыда за то, что они, будучи евреями, поселились в Германии. Те, кто чувствуют сильные угрызения совести из-за этого не то, что не способны трудоустроиться, - постоянно ходят к психотерапевтам и психиатрам как на работу. И виноваты в том, что их жизнь в Германии невозможна без бесед с психиатрами, транквилизаторов и других психотропных препаратов не только они сами, но и немецкое государство, завлекшее их сюда статусом беженцев, который эти люди воспринимали как гарантию того, что им Германии будет лучше, чем в России.
...
Недавно депутаты израильского парламента потребовали от президента Германии Херста Келлера произнести свою речь в Кнессете на английском языке, а не на немецком, поскольку множество людей в Израиле услышав немецкую речь почувствуют себя оскорбленными. Те же самые чувства, что и израильские евреи, испытывают и бывшие российские, а ныне немецкие евреи. Однако организаторами еврейской иммиграции в Германию полностью проигнорировано то обстоятельство, что ту неприязнь, которую евреи испытывают к немецким нацистам и тем миллионам немцев, которые привели Гитлера к власти, после поселения в Германии будет перенесена и на их потомков и вообще на немецкий язык. О каком трудоустройстве и интеграции может идти речь, если евреи в Германии нередко просто не могут слышать немецкой речи?
...
Господин Президент, помогите российским евреям вернуться в Россию, поддержите их хотя бы морально – это поможет многим из них возвратиться на родину, и своими знаниями, умением работать, так как умеют работать только евреи, они еще внесут весомый вклад в процветание России.

Живой журнал andrey-grafov

Противно.

Братья близнецы
Предлагаем читателям удивительную подборку плакатного искусства двух близнецов - Фашистской Германии и Советского Союза.

Преступники даже в этом были похожи, как две капли воды.

Странно.
Как выполнение заказа. Ежедневно черпак дерьма в Россию.

Может и это от комментируете.
Хрен то не слаще редьки.

[img(116,95)]http://tbn0.google.com/images?q=tbn:fWfkfbPiarNBSM:http://www.newswe.com/imgs/AP.jpg[/img]

Смятение умов,


или как еврейские лидеры встречали приход Гитлера к власти










Из новой книги «Сага о
Прингсхаймах. Интеллигенция в эпоху диктатуры»









«...Нас
могут заставить голодать, но не умирать от голода»


Кафе «Леон» на знаменитой столичной улице
Курфюрстендамм располагалось в том же здании, что и популярное «Кабаре
комиков», сокращенно называемое «КадеКо» («Kabarett der Komiker» - KadeKo)[1]. Кафе
охотно посещали известные художники, литераторы, музыканты, в нем в начале 30-х
годов двадцатого века часто устраивались собрания представителей различных еврейских
организаций. Одно из таких собраний состоялось 30 января 1933 года, в день
назначения нового рейхсканцлера Адольфа Гитлера.










Кабаре комиков в Берлине





В повестке дня стоял вопрос о проблемах еврейских
ремесленников. Незадолго до начала собрание пришло сообщение, к которому многие
уже были готовы: президент Гинденбург поручил сформировать новое правительство
лидеру НСДАП Гитлеру.










Гитлер и Гинденбург





Из всех присутствующих только раввин Ганс Трамер,
представлявший сионистов, посвятил свое выступление этому событию и предсказал
большие неприятности, которые ожидают евреев. Однако предостережения Трамера
большинство присутствующих сочло «сгущением красок» и паникерством. Повестка
дня не изменилась, собрание продолжало обсуждать насущные проблемы
ремесленников, тема Гитлера больше не поднималась[2].


Известие о назначении Адольфа Гитлера
рейхсканцлером евреи Германии встретили достаточно буднично и относительно
спокойно. Не было никакой паники, мало кто предчувствовал наступающую беду.


Руководство «Центрального общества немецких
граждан иудейской веры» («Centralverein deutscher Staatsbürger jüdischen Glaubens»), ведущей еврейской организацией страны,
выступило в тот же день с заявлением, смысл которого заключался в одной фразе:
«В целом сегодня действует один лозунг:
сохранять спокойствие!». Более подробно позиция руководства Общества была
изложена в статье председателя правления Людвига Холендера (Ludwig Holländer), где прямо говорилось: «И в это время немецкие евреи не потеряют спокойствия, которое дает им
сознание неразрывной связи со всем истинно немецким. И никакие внешние нападки,
которые воспринимаются как несправедливые, не повлияют на их внутреннее
отношение к Германии» [3].


Чтобы сосредоточить в своих руках всю власть в
стране, Гитлеру нужно было получить большинство мест в парламенте. Новые выборы
состоялись 5 марта 1933 года, после поджога рейхстага и исключения коммунистов
из предвыборной борьбы. Для достижения главной цели выборов Гитлер пошел на
союз с крайне правой Немецкой национальной народной партией Альфреда Гугенберга.










Предвыборный плакат Немецкой народной партии





За три дня до выборов в рейхстаг в гамбургской
еврейской газете «Израелитишес фамилиенблат» («Israelitisches Familienblatt») появилась примечательная статья под заголовком «Как
мы будем голосовать 5 марта?». В ней говорилось: «Есть много евреев, которые одобряют экономическую программу сегодняшних
правых, но никак не могут к ним присоединиться, так как эти партии совершенно
нелогичным образом увязывают свои экономические и политические цели с борьбой
против еврейства».

Несмотря на яростную кампанию в прессе,
направленную против оппозиционных демократических партий, национал-социалистам
не удалось получить абсолютного большинства голосов избирателей. Только
благодаря временному союзу с партией Гугенберга они контролировали 340 из 647
мест в рейхстаге. Теперь путь к диктатуре Гитлера был открыт.
============================================
История - либо вы ее знаете .
Либо вы пляшите на граблях.

Levad пишет:Странно.
Как выполнение заказа. Ежедневно черпак дерьма в Россию.

Могу ответить Вашими словами:" История - либо вы её знаете, либо вы пляшЕте на граблях".
Тут ни добавить, ни убавить ни слова!
Только напомню: 22 июня, когда немцы уже бомбили Киев и другие города, советские эшелоны всё ещё везли хлеб и металл из России в Германию.

Именно так

О секретах всему свету

Эмануил ИОФФЕ

Книга доктора истории Арона Пейсаховича “Евреи в агентурной разведке в период второй мировой войны” (Израиль, 2000) раскрывает деятельность евреев-разведчиков, в том числе и наших земляков – белорусских евреев, в 1939–1945 годах в спецслужбах трех стран антигитлеровской коалиции – Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов Америки.



Отмечая, что агентурная разведка во многих случаях решала исход самых крупнейших сражений и даже военных кампаний в целом, автор книги в предисловии к ней пишет: “В ходе второй мировой войны руководители стран антигитлеровской коалиции тоже придавали большое значение агентурной разведке. Разведорганам этих государств удалось внедрить в нацистской Германии и союзных с ней странах, а также на оккупированных ими территориях, свои резидентуры, разведчиков, агентов, которые обеспечивали союзников важнейшей военной, политической и экономической информацией.
Активную роль в этой “тайной” войне сыграли евреи – сотрудники центральных разведывательных органов союзников, резиденты, агенты, информаторы. Их было много, особенно тех, кто работал на спецслужбы Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. Они сознательно шли на риск ради победы над злейшим врагом еврейского народа – нацистской Германией.
Конечно, в агентурных разведках стран антигитлеровской коалиции действовали люди многих национальностей. Если в книге акцентировано внимание на участии в них евреев, то это потому, что исходит из темы моего исследования. Но бесспорен и тот факт, что евреи составляли значительную часть от общего числа агентурных разведчиков. Это следует признать и с этим надо считаться.
Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, но и до сих пор деятельность и роль евреев в агентурной разведке в полной мере не исследована и не освещена в литературе, нет обобщающих работ. Я поставил перед собой задачу этот пробел в определенной степени заполнить”.
Наибольший интерес для читателя, на мой взгляд, представит вторая часть рецензируемой книги под названием “Евреи – агентурные разведчики Главного Разведуправления Генерального штаба Советской Армии”, которая включает в себя десять глав. Давая общую оценку советской военной разведке накануне войны, А. Пейсахович акцентирует внимание на начальнике Разведывательного управления Генштаба Красной Армии Семене Урицком (1895–1938), заместителях начальника этого управления Михаиле Боровиче (Грузенберге) и Михаиле Мильштейне, начальнике отдела радиоразведки ГРУ Романе Пекурине, начальнике отдела ГРУ Науме Соркине.
“В 1933 году в Париже произошел провал одного из звеньев советской военной разведки. С целью ликвидации последствий провала и освобождения из тюрем замешанных в этом деле людей, руководство Коминтерна рекомендовало Яну Берзину послать в Париж Леопольда Треппера, хорошо владеющего французским языком. В декабре 1936 года состоялась доверительная беседа Яна Берзина с Леопольдом Треппером. “Так, – рассказывает Л.Треппер, – я впервые вошел в контакт с советской разведкой”.
Я привел первый абзац четвертой главы книги “Евреи в агентурной разведке...”, большая часть которой посвящена деятельности легендарного советского разведчика Леопольда Треппера (“Отто”).
В условиях прихода к власти в Германии Гитлера, разгула расизма и нацизма, угрозы войны, когда на карту было поставлено будущее человечества, Леопольд Треппер решил, что он должен быть на переднем крае борьбы с фашизмом. Это и привело его к знакомству с руководителем разведслужбы Красной Армии Яном Карловичем Берзиным, который по достоинству оценил деловые и моральные качества Треппера, его знание иностранных языков.
После выполнения первого задания и возвращения в 1937 году в Москву Треппер изложил Берзину развернутый план деятельности советской разведки в Европе. По его мнению, на первых порах надо организовывать базы для разведывательной работы, обеспечив их взаимодействие, маскировку и финансирование. Треппер предложил создать экспортно-импортные базы с центром в Бельгии и филиалами в нескольких странах. А главным директором фирмы рекомендовал назначить своего старого друга по Палестине Леона Гроссфогеля, который тогда жил в Бельгии.
Берзин одобрил этот план, обратив особое внимание на обеспечение надежной связи с разведгруппами в европейских странах и, прежде всего, в Германии. По его предложению руководителем создаваемой резидентуры связи был назначен Леопольд Треппер (псевдоним “Отто”), а его помощником – Леон Гроссфогель. Осуществление этого плана началось в 1938 году, когда Берзин и его ближайшие помощники были репрессированы.
В середине 1938 года Леопольд Треппер, по канадскому паспорту – Адам Миклер, прибыл в Брюссель и связался с фирмой “Король каучука”, где в качестве коммерческого директора работал Леон Гроссфогель. Вскоре он стал одним из акционеров фирмы “Король каучука” и под ее эгидой создал другую фирму – “ЭКС”. Следующим шагом было создание филиалов “ЭКСа” в скандинавских странах, а затем были установлены связи с Италией, Германией, Францией, Голландией и Японией.
Параллельно с работой по организации фирмы и ее филиалов
Л. Треппер и Л. Гроссфогель много внимания уделяли созданию вспомогательных пунктов связи (конспиративных квартир и радиоквартир, почтовых ящиков, конспиративных адресов и т. п.). Это было поручено Герману Избуцкому (“Бобу”), который привлек в группу радистку Сарру Гольдберг (“Лили”).
Так создавалось ядро разведывательной организации Леопольда Треппера, получившей впоследствии у гестаповцев название “Красная капелла”. После вторжения немцев в Бельгию, он и Л. Гроссфогель на машине советского посольства были переброшены в Париж. После поражения Франции Треппер был демобилизован, получив военный билет на имя Андре Дюбуа.
В условиях оккупационного режима он энергично взялся за организацию нового прикрытия. В январе 1941 года в Париже была создана фирма “Симэкс” с филиалами в других городах Франции. Деловые связи с многими немецкими и французскими кампаниями способствовали сбору важной информации по военно-экономическим вопросам, о закулисных переговорах Виши с Италией, Испанией и Ватиканом. Одновременно Л. Треппер установил связи с организациями французского Сопротивления, бывшими белогвардейцами-эмигрантами из России, которые ненавидели нацистов.
Благодаря подслушиванию телефонных линий московскому руководству стало известно содержание разговоров между парижской группой абвера и ее начальством в Берлине.
7 июля 1941 года была установлена радиосвязь с Центром. Первую рацию для “Красной капеллы” смонтировал один из ведущих связистов французской компартии Фернан Пориоль (“Дюваль”). В августе 1941 года стала действовать вторая радиостанция, находящаяся в Париже – “Оскол”, на которой работали супруги Сокол – Гирш (“Руэско”) и Мира (“Мадлен”). Шифровальщицей у Треппера была Вера Аккерман.

К декабрю 1941 года получили возможность возобновить работу берлинские группы, которые практически стали частью “Красной капеллы”. Во время войны “пианисты” (так называли радистов) резидентуры “Красной капеллы” передавали ценные сведения, в том числе о наиболее важных операциях вермахта. Так, с 1940 по 1943 год “пианисты” передали в Центр приблизительно полторы тысячи донесений.
Зарубежные историки разведки утверждают, что в “Красной капелле” Треппера было 117 агентов: 48 – в Германии, 35 – во Франции, 17 – в Бельгии, 17 – в Швейцарии. По мнению А. Пейсаховича, это еще неполный перечень, потому что не учтены агенты в Великобритании, а, возможно, и в других странах.
В середине мая 1941 года
Л. Треппер сообщил в Центр через советского военного атташе в Виши И. А. Суслопарова о переброске в Финляндию 500 тысяч немецких солдат, эшелонов с войсками с запада к советской границе и указал окончательно назначенный срок нападения Германии на СССР – 22 июня 1941 года. На этом донесении Сталин красными чернилами нанес резолюцию: “Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его”.
С началом военных действий на советско-германском фронте значительно расширился объем радиоинформации, поступающей от “Красной капеллы”. Это донесения о состоянии военной промышленности, запасах сырья, новых видах вооружения (в том числе схемы и различная документация нового немецкого истребителя, сведения о новых образцах танков, орудий, морского вооружения), о военной обстановке, числе дивизий, наличии вооружения, планах наступления. Особенно важными оказались в октябре 1941 года сведения о предстоящем наступлении на Москву в ноябре 1941 года (с упреждением в девять месяцев), о готовящемся наступлении на Кавказ.
Деятельность “Красной капеллы” серьезно встревожила Гиммлера и самого Гитлера. В воспоминаниях руководителя политической разведки “третьего рейха” генерала СС Вальтера Шелленберга есть такие строки: “...Гитлер приказал покончить с русским шпионажем в Германии и на оккупированных территориях. Гиммлеру было поручено обеспечить тесное сотрудничество моей разведки со службой Мюллера (гестапо) и контрразведкой Канариса. Эти операции, получившие название “Красная капелла” (“Роте капелле”), координировались Гейдрихом. После убийства Гейдриха в мае 1942 года Гиммлер вновь взял на себя обязанности по руководству и координации действий по “Красной капелле”.
Запеленговав передатчики в Брюсселе и Берлине, немецкая контрразведка начала поиски квартир, где стояли рации советских разведчиков. Провал радиостанции Гуревича (“Кента”) 23 декабря 1941 года поставил под угрозу раскрытия и ликвидации берлинские разведывательные группы. Спецслужбам “третьего рейха” в мае 1942 года удалось расшифровать 120 радиограмм, которые были перехвачены германскими станциями подслушивания с июня 1941 года, в том числе и радиограмму Центра от “Директора” (начальника ГРУ ГШ Советского Союза) “Кенту”. К концу октября 1942 года число арестованных достигло более 130 человек.
24 ноября 1942 года был схвачен Леопольд Треппер. Гестапо поставило перед собой задачу не только арестовать руководителя “Красной капеллы”, но и привлечь его к радиоигре с Центром. Понимая замыслы и цели затеваемой немцами радиоигры с Москвой, Треппер притворился сломленным и дал согласие сотрудничать. В то же время ему удалось передать своей знакомой написанное им в гестапо подробное и чрезвычайно важное сообщение, которое она затем переправила по нужному адресу. Это сообщение, как впоследствии стало известно, дошло до Центра. Треппер писал, что в результате операции, проведенной немецкой контрразведкой, он сам, а также Гроссфогель, Кац, Робинсон и другие находятся в тюрьме. По радиостанциям Ефремова и Венцеля в Бельгии, Винтеринка в Нидерландах, Шульце-Бойзена в Германии, Гроссфогеля и Кента во Франции, а возможно, и по другим станциям, связанным с этими группами, под той или иной подписью работает немецкая контрразведка, а не советские разведчики, которые заключены в тюрьму. Врагу удалось получить коды и радиопрограммы. Заговор грозил распространиться на Швейцарию, Италию и другие страны. Треппер также подробно описал, как проходили аресты его людей и их причины, указал тех, кому угрожал арест, и просил предупредить их об опасности, а также давал ряд рекомендаций о продолжении игры с гестапо.
Несомненно, это был подвиг. Леопольд Треппер в труднейших условиях, рискуя жизнью, ликвидировал заговор гестапо и информировал об этом Центр, который продолжил радиоигру с гестапо в своих интересах до конца войны.
В сентябре 1943 года Трепперу удалось бежать из гестапо, и до освобождения Парижа он скрывался у своих близких знакомых. 8 января 1945 года на советском самолете из Парижа он вылетел в Москву, где в аэропорту был арестован.
19 июня 1947 года “тройка” выносит Л. Трепперу приговор: 15 лет “строгой изоляции”. 23 мая 1954 года ему вручают решение Верховного военного трибунала о полной реабилитации.
Осенью 1957 года Треппер с семьей уезжает в Варшаву. В конце 1973 года ему разрешили выехать на лечение в Лондон. Оттуда он уезжает во Францию, а в 1974 году – в Израиль. В этой стране в 1982 году окончился жизненный путь самого выдающегося советского разведчика, деятельность которого заставила содрогнуться самого Адольфа Гитлера.
В то же время нельзя не согласиться с автором книги, который с сожалением замечает: “Бесспорно, что Треппер и руководимая им “Красная капелла” внесли весомый вклад в общее дело победы сил антигитлеровской коалиции над нацистской Германией. Это признается многими. Но в Советском Союзе великие заслуги Леопольда Треппера перед государством не были оценены: даже после освобождения из тюрьмы и полной реабилитации он не получил никаких наград. Более того, ему не назначили положенной таким людям пенсии!”.
Последующие главы второй части книги посвящены Анатолию Гуревичу, Шандору Радо, Яну Черняку, Льву Маневичу, Симону Кремеру, Урсуле Кучински, Анри Робинсону, Рашель Дюбендорфер.
В третьей части работы “Евреи в спецслужбах Великобритании” А. Пейсахович характеризует деятельность таких спецслужб как СИС, МИ-5, УСО, ГШКШ, повествует о дешифровальных службах, показывает первые десантные операции англичан на оккупированных территориях. Особое внимание он уделяет еврейской спецгруппе “Х-Troop” в действии и Стефану Розенбергу (Стефену Ригби), который имел кодовое имя “Нимрод”.
Участию евреев в создании и деятельности американской разведки посвящена четвертая часть книги, состоящая из шести глав.
Автор не просто пересказывает факты и события, а анализирует и размышляет, как бы беря читателя к себе в соавторы. Не слепое воспроизведение документов и мемуаров разведчиков, а критическое отношение ко всем источникам, сопоставление разнообразных источников в поисках истины – вот что характеризует большинство страниц книги “Евреи в агентурной разведке”.
Многие герои работы А. Пейсаховича – уроженцы Белоруссии.
Речь идет об известном разведчике, начальнике экономической разведки ИНО НКВД СССР, резиденте советской разведки в Англии и Испании Александре Михайловиче Орлове (Никольском), удостоенном ордена Ленина за вывоз золотого запаса Испании в Москву на сумму 518 миллионов долларов. Настоящее имя Орлова – Лейба Лазаревич Фельдбин, а родился он в городе Бобруйске.
После побега Орлова в 1938 году главным резидентом НКВД в Испании был назначен его заместитель генерал Котов (он же “Том”, “Пьер” и т. д.) – так звали в Испании Н. Эйтингона, ранее возглавлявшего отдел нелегальных операций ИНО. В НКВД его звали Леонидом Александровичем. Генерал Судоплатов в своих мемуарах отметил, “что русскими именами называли евреев в ВЧК-ОГПУ-НКВД, чтобы не привлекать внимания русских информаторов к еврейскому происхождению их шефов”.
Наум Исаакович Эйтингон родился в белорусском местечке Шклов. В 17 лет стал эсером, в 18 вступил в партию большевиков и начал работать в ВЧК. В 1919 году – заместитель начальника ЧК в Гомеле. Был замечен самим Ф. Дзержинским и направлен на ответственную работу в Башкирию, затем учился в военной академии, после окончания которой стал сотрудником ИНО. В 1925–1928 годах – на разведработе в Китае, где взаимодействовал с разведгруппой Рихарда Зopгe. После Китая был заместителем начальника отдела спецопераций НКВД. Именно Эйтингон руководил операцией по убийству Л. Троцкого. В 1941–1951 годах он являлся заместителем начальника подразделения НКВД-НКГБ-МГБ, занимавшегося разведывательно-диверсионной деятельностью в тылу противника, имел высокое звание генерал-майора госбезопасности.
После смерти Абрама Слуцкого в 1938 году обязанности начальника иностранного отдела Главного управления госбезопасности НКВД СССР исполнял его заместитель (в 1936–1938 годах) майор госбезопасности Михаил (Сергей) Михайлович Шпигельглас, который родился в местечке Мосты Гродненского уезда Гродненской губернии (теперь районный центр Гродненской области). Трудно перечислить даже приблизительно те страны, от Китая до Америки, где бы он не выполнял трудные и опасные задания.
Среди многочисленных управлений, отделов и групп НКВД в 1920–1930-х годах одно из подразделений называли “группа Яши”. Это была созданная по инициативе главы ОГПУ Менжинского Особая группа при председателе ОГПУ, начальником которой был назначен Яков Серебрянский (отсюда и название группы). Серебрянский руководил ее работой свыше 10 лет. Группа выполняла особо важные и сверхсекретные задания: проведение диверсий, ликвидация противников за рубежом. Одной из ее обязанностей было внедрение своей агентуры на важных военно-стратегических объектах в Германии, Японии, США, во Франции, странах Скандинавии, в Палестине. Группа действовала самостоятельно, независимо от ИНО.
Полковник госбезопасности Яков Исаакович Серебрянский родился в 1892 году в Минске. В годы войны он возглавлял отдел, занимавшийся внедрением агентов для длительной работы в странах Западной Европы и США. Серебрянский неоднократно выполнял сложнейшие задания за рубежом. Он был арестован по делу Берии и умер в 1956 году в тюрьме во время допроса от сердечного приступа.
Восьмая глава рецензируемой книги носит название “Герой Советского Союза Лев Маневич (“Этьен”). Не дожил до Дня Победы”. Она посвящена деятельности нашего земляка – уроженца города Чаусы Могилевской области, прославленного советского разведчика Льва Ефимовича Маневича.
На страницах девятой главы мы познакомимся с малоизвестными и неизвестными страницами разведывательной деятельности агентурного разведчика и боевого фронтового командира, Героя Советского Союза гомельчанина Семена Давидовича Кремера (“Варча”). В качестве помощника военного атташе СССР в Великобритании в 1941–1942 годах он во многом способствовал быстрейшему созданию советскими учеными атомной бомбы. По отзывам руководителей советской военной разведки, Семен Кремер был одним из лучших разведчиков лондонской резидентуры генерал-майора И. А. Склярова
.
Книга Арона Пейсаховича – своеобразная энциклопедия истории советской, английской и американской разведок в 1939–1945 годах и особенно такой малоисследованной проблемы, как “Евреи в агентурной разведке в период второй мировой войны”. Это первая в мире книга по данной тематике.
Хочется пожелать дальнейших успехов на научном и литературном поприще нашему земляку – Почетному гражданину израильского города Кармиэль Арону Пейсаховичу.

Могу ответить Вашими словами:" История - либо вы её знаете, либо вы пляшЕте на граблях".
Тут ни добавить, ни убавить ни слова!
Только напомню: 22 июня, когда немцы уже бомбили Киев и другие города, советские эшелоны всё ещё везли хлеб и металл из России в Германию.

Это лишь характеризует качество союзника!
=========
пляшЕте - и это характеризует.

Бомба от немецкого барона: кто создавал советское атомное оружие?

Сергей Лесков, "Известия науки"

Однажды Берия говорил с советником Гитлера по науке Петером Тиссеном, директором Физического института кайзера Вильгельма.

- Мне много лет, какая от меня польза? - отговаривался Тиссен. - Для атомной бомбы я уже руины.

- Если вы и руины, - отвечал Берия советнику фюрера, - то весьма впечатляющие. Начните работать, а мы поможем.

60 лет назад была испытана первая советская атомная бомба. Это событие исторического масштаба, оно установило ядерное равновесие и сделало возможной только бескровную "холодную войну". После испытания Пентагон отрезвел и уже не составлял планов ядерной бомбардировки десятков советских городов. Роль советской разведки, которая сократила сроки создания ядерного оружия, недавно была рассекречена. Но до сих пор не афишируется участие немецких специалистов в нашем атомном проекте. В 1945 году из Германии в СССР в добровольно-принудительном порядке были доставлены сотни немецких ученых, имевших отношение к ядерной проблеме. Самая большая партия немцев была привезена в Сухуми и тайно размещена в пышных имениях великого князя Александра Михайловича и миллионера Смецкого. Быть может, эти места были выбраны по той причине, что неподалеку родился Берия и знал здесь все тайные тропы и даже подводные течения.



Золотая клетка для "полезного еврея"

Размякшие на солнце курортники тяжело бредут с пляжа - к вящему удовольствию, они подвергли свои организмы радиационной атаке. Женщины тащат очумевших детей, мужчины под тяжестью пивных животов плывут, как морские бриги. Пляжники проходят мимо помпезного и заброшенного особняка, который затаился в ста метрах от берега в одичавшем саду. Дом разграблен, и никому нет до него дела - в Абхазии после войны слишком много разрушенных зданий.

- Здесь был большой детский сад, - говорит пожилая продавщица мороженого. - Но после войны детишек стало мало. Дом забросили. Что было до детского сада? Нет, этого никто не упомнит.

Речь о грузино-абхазской войне 1992-1993 годов. А после Великой Отечественной войны в этом особняке десять лет жил и работал над советской атомной бомбой лауреат Нобелевской и Сталинской премий Густав Герц, племянник того Герца, которого знает каждый школьник, даже если его поймать на пляже. Еще до войны Герц говорил, что из всех стран больше всего пользы он принес бы, если бы работал в СССР. Герц легко мог последовать примеру Эйнштейна и многих других немецких ученых, которые перебрались в Америку. Но он не покидал Германию, где жил с аусвайсом "полезного еврея", потерял право работать в государственных институтах и служил в частном "Сименсе". В 1945 году Густав Герц стал одним из первых немецких физиков, кто согласился приехать в СССР, стал директором института и жил на берегу Черного моря в доме, построенном по его собственному проекту. Герц остается единственным иностранным нобелевским лауреатом, который работал в нашей стране.

В 1945 году поиском специалистов в Германии занималась группа полковников, которые на самом деле были не полковниками, а секретными физиками, - будущие академики Арцимович, Кикоин, Харитон, Щелкин... Операцией руководил первый заместитель наркома внутренних дел Иван Серов, что открывало любые двери. Кроме ученых законспирированные академики разыскали 200 тонн металлического урана, что, по признанию Курчатова, сократило работу над бомбой на год-полтора. Еще больше урана из Германии успели вывезти США, как, впрочем, и специалистов во главе с руководителем немецкого атомного проекта нобелевским лауреатом Вернером фон Гейзенбергом. В СССР отправляли механиков, электротехников, стеклодувов. Многих отбирали в лагерях военнопленных. Макса Штейнбека, будущего советского академика и вице-президента АН ГДР, нашли, когда он по прихоти начальника лагеря изготовил солнечные часы. Всего по атомному проекту в СССР работало 7 тысяч немецких специалистов и еще 3 тысячи - по ракетному проекту.

В распоряжение немецких физиков в Абхазии передали санатории "Синоп" и "Агудзеры", из них выселили десятки высокопоставленных семей. Из Германии шли эшелоны с оборудованием. Три из четырех немецких циклотронов были привезены в СССР, а также - мощные магниты, электронные микроскопы, осциллографы, трансформаторы высокого напряжения, сверхточные приборы. В СССР было вывезено оборудование из Института химии и металлургии, Физического института кайзера Вильгельма, электротехнических лабораторий "Сименса", Физического института министерства почт Германии. К слову, министр почт допекал Гитлера обещаниями, что сумеет спасти Германию, сделав за свой бюджет атомную бомбу, но фюрер, которому был интересен лишь быстрый результат, отмахивался.

Санатории навсегда потеряли свое историческое имя. "Синоп" назвали "Объект "А" - им руководил ученый барон Манфред фон Арденне. "Агудзеры" стали "Объектом "Г" - его возглавил Густав Герц. На объектах "А" и "Г" работали выдающиеся ученые - Николаус Риль, которому Сталин присвоил звание Героя Социалистического Труда, Макс Фольмер, который построил первую в СССР установку по производству тяжелой воды, а потом стал президентом АН ГДР, член НСДАП и советник Гитлера по науке Петер Тиссен, конструктор легендарной центрифуги для разделения урана Макс Штейнбек и обладатель первого западного патента на центрифугу Гернот Циппе... Всего около 300 человек. Все эти ученые создавали для Гитлера атомную бомбу, но в СССР этим их не попрекали. Многие немецкие ученые стали - и не единожды - лауреатами Сталинской премии.

Густав Герц остался в памяти наших ученых замкнутым человеком, который задумчиво дымил трубкой. Но мог ли быть весельчаком тот, кто полжизни прожил с кличкой "полезный еврей"? Иногда Герц жаловался на мальчишек, которые воруют дыни из его сада, но не давал хода жалобам. Герц печально говорил: "Нет ни мальчика, ни дыни". На семинарах нобелевский лауреат неизменно начинал свою речь словами "Может быть, я скажу большую глупость, но..." И говорил совершенно неожиданные вещи, которые никому в голову не приходили. Когда Герц вернулся в Германию, выяснилось, что он собрал богатую и первую в Европе коллекцию абхазского фольклора...

Подзорная труба, чтоб не мучиться

- Правительство СССР хотело бы, чтобы в вашем институте началась разработка нашей атомной бомбы, - сказал Берия в 1945 году в Кремле барону Манфреду фон Арденне.

- Это большая честь, предложение выражает вашу веру в мои возможности, - ответил барон через 10 секунд, которые показались ему самыми долгими в жизни, потому что он понимал, что от ответа зависит судьба тысяч соотечественников. - Но я предлагаю, чтобы немецким ученым поручили не менее сложную задачу разделения изотопов, а разработку самой атомной бомбы вели советские ученые, которые смогут выполнить великое дело для своей родины.

Берия согласился с распределением задач. Через 20 лет Хрущев весело воскликнул: "Вы и есть тот Арденне, которому удалось вытащить голову из петли?" Барон фон Арденне с его 600 патентами для немцев такой же культовый изобретатель, как для американцев Эдисон. Он был одним из пионеров телевидения, создал поколение электронных микроскопов и масс-спектрометров, множество других приборов. Благодаря фон Арденне в СССР появился первый масс-спектрометр, а Физико-технический институт в Сухуми, впитав уроки немецкой школы, стал одним из лидеров нашей науки. Огромный вклад, как и обещал барон Берии, был сделан в создание лучшей в мире технологии обогащения урана, а передовая технология получения металлического урана была разработана Николаусом Рилем, который отчаянно вступил в спор с бюрократией и которым заинтересовался лично Сталин.

Как были обустроены немецкие специалисты в Сухуми? Жили в благоустроенном городке, но за колючей проволокой. Зарплаты были высокие - фон Арденне получал 10,5 тысячи рублей при зарплате советского инженера 500 рублей. В работе ученые отказа не знали, заказы выполнялись моментально - за нужным прибором самолет мог вылететь в любой город СССР. Немцы пришли к убеждению и писали в мемуарах, что советская система труда - самая эффективная в мире, Германии до нее далеко, а социализм непременно восторжествует. Многие просили включить их в соцсоревнование. Даже барон фон Арденне стал социалистом и искренне воспевал советский строй, хотя от заоблачных премий не отказывался.

Единственное, чего немцы не могли понять в СССР, - это борьба с генетикой, которую объявили буржуазной лженаукой "Мы же видим гены в микроскоп, - удивлялись ученые. - Как можно отрицать то, что является фактом?" Кстати, на объекте "А" доктор с зловещей фамилией Менке проводил опыты по влиянию радиации на животных, но о результатах ничего не известно.

С отдыхом было тяжелее. Когда немцы выходили за границу объекта, к каждому прикреплялся сопровождающий. Было много экскурсий по Абхазии, много спортивных состязаний. Чтобы поддержать бодрость духа, устраивались совместные праздники. Немцы пели "Катюшу" и учили советских барышень танцевать, а лучшим танцором оказался бывший советник Гитлера Петер Тиссен. За все годы был заключен лишь один смешанный брак, правда, жених был не немец, а австриец Евгений Барони, который так и остался в Сухуми.

Немцы, как и русские, не дураки выпить. Но с алкоголем возникали сложности. Химики научились гнать яичный ликер и проносили его мимо часового в дымящемся сосуде с истошным мычанием из-под противогаза: "Осторожно, яд!" Хуже всего было со стрелами Амура, ведь семьи были далеко не у всех, а субтропики располагают к томным мечтаниям. Кстати, из Германии разрешалось привезти любую женщину, необязательно жену. Страдающих миннезингеров стало так много, что оптик Гофман, дабы сберечь нервы, построил подзорную трубу, в которую прямо из института можно было рассматривать женщин на пляже во время приема солнечных ванн.

Член Политбюро в бункере

Секретность на объектах была такая, что секретарь обкома мялся у проходной. Может быть, по этой причине бывший член Политбюро Эдуард Шеварднадзе, став грузинским президентом, в 1993 году прятался в бункере на территории объекта "А". Я заглянул в бункер - убогое зрелище и злая ирония судьбы! Когда абхазы пошли в наступление, лидер Грузии бежал из бункера и бросил чемодан с нижним бельем, которым размахивали местные мальчишки с большим вдохновением, чем воровали дыни у Густава Герца. Шеварднадзе еле добрался до аэропорта, где выяснилось, что грузинские самолеты, кто бы сомневался, не летают. Президента спас российский спецназ. Повернись чуть иначе, объект "А" вошел бы в историю еще громче.

- Наш институт дважды пережил тяжелый кризис, - говорит директор Анатолий Марколия. - Первый раз, когда уехали немцы. Второй раз - во время войны. Связи с Россией прекратились. Тбилиси создал институт в точности с нашим названием - Сухумский физтех. Они письма в Москву писали с требованием денег дать. В СФТИ работало 5 тысяч человек, сейчас осталось 600, ученых - всего 150. Надежды связаны с Россией, создаем совместные предприятия по тематикам, где наши позиции по-прежнему сильны. В лучших российских вузах по нашему направлению обучаются студенты из Абхазии. Пока у нас зарплата всего 5 тысяч, но когда выберемся из ямы, молодежь вернется в физтех. У нас по-прежнему работает немало грузин, никто их не преследует. Толерантность сохранилась с тех времен, когда после предыдущей войны в Сухуми работали немецкие ученые.

В России я не видел, чтобы в кабинете ученых имелись портреты политиков. У начальника плазменного отдела Юрия Матвеева, человека либеральных умонастроений, на столе скромный портрет Путина. "Мы всем ему обязаны, - говорит знаток плазменных вихрей. - Если бы не Путин, ученых в Абхазии не осталось бы". В годы войны ученые, оставшись без средств к существованию, придумали, как из мандаринов делать хлеб, а из крапивы - лепешки. От неумеренного потребления мандаринов физики стали желтые, как китайцы. Но на работу ходили, круглосуточно дежурили в лабораториях. "Я собирал мандарины, чтобы выжить. Жил, чтобы сохранить установки, - вспоминает конструктор Николай Судак. - Грузины предлагали мне ремонтировать оружие, но я сказал, что только в атомной бомбе разбираюсь. В итоге оказался без хлебных карточек".

Зачем эти ученые остались в Сухуми, если им предлагали работу в российских лабораториях? Может быть, ими движет редкое, но очень простое чувство - они любят свое дело, гордятся институтом и не хотят в тяжелый час бросать его на произвол судьбы. И, наверное, они легко нашли бы общий язык с немецкими физиками, которые принесли в эти края высокую науку после самой страшной в истории войны.

Тень Василия Блаженного

Было обещано, что в 1955 году немецкие ученые вернутся в Германию. Жена Николауса Риля была крайне напугана золотым дождем наград, премий и почестей - все члены семьи получили пожизненное право учиться, лечиться и передвигаться по СССР бесплатно. Риль сказал заместителю Берии генералу Завенягину: "Я никогда в жизни не был капиталистом, и было бы удивительно рассчитывать на то, что я стану капиталистом в стране социализма". Когда в Сухуми все паковали чемоданы, Риль демонстративно устранился от сборов и сказал, что все его ценности хранятся в голове. Позднее Риль писал, что любовь Сталина и избыток благ были для него самым тяжелым бременем.

Манфред фон Арденне как назло прочитал о судьбе зодчих храма Василия Блаженного и засомневался, не постигнет ли его та же участь. Но барон купался в славе и ни в чем не знал отказа. Ему были возвращены и доставлены обратно в Германию все приборы, конфискованные в 1945 году. А денег из СССР в Германию барон-социалист привез столько, что сумел открыть и оборудовать первый в социалистическом мире частный научный институт.

Велик ли вклад немецких специалистов в советскую атомную бомбу? И сделал бы СССР бомбу без данных разведки, работавшей на Западе, и без помощи немецких ученых? Сколько ни спорь, ответа не будет. Но необходимо знать главный урок: в критический момент истории страна сумела мобилизовать все ресурсы и выполнила важнейшую стратегическую задачу, когда край пропасти был уже близок.

К концу 1955 года все немцы вернулись в Германию, и соблазна остаться в СССР ни у кого, даже у обласканных лауреатов, не возникло. В особняке Густава Герца поселились дети, а кресло барона фон Арденне передают друг другу по наследству директора Сухумского физтеха, чтобы предаваться в нем высоким думам..