Ксения Собчак

ИМИДЖ НИЧТО, ЖАЖДА - ВСЕ!




«Имидж» - ходовое слово, «репутация» - полузабытое. Можно ли преодолеть
разрыв между искусственно созданным образом и людским мнением,
складывающимся годами? Смену имиджа можно произвести в одночасье, а
репутация выстраивается всей жизнью. Их конфликт может стать
непримиримым.

Яркий пример - Ксения Собчак.

Не она первая сделала капитал на худших чертах времени, но в ее
поколении на такой крутой гребень, пожалуй, не поднимался никто. В свои
двадцать восемь Ксения Собчак - уже не столько персонаж, сколько
понятие. Для этого надо было сильно потрудиться.

В моем мире дочку первого и последнего мэра Петербурга оценивают в узком
диапазоне от брезгливости до насмешливого неприятия: неразборчивая,
агрессивная, безвкусная. В мире, где обитает сама Ксения, ее рвут на
части: смелая, умелая, неутомимая - на льду, в цирке, на туземном
острове, у костра, в секс-колумнистках, в шоколаде. Заработки
шестизначные, в рабочих сутках 48 часов.

И вдруг тусовщица-трудоголик вышла из глянцевой резервации на нашу
территорию - вместе с Александром Вайнштейном стала вести ток-шоу
«Свобода мысли».

Ксения Собчак сдвинула старую маску, и из-под нее проглянул новый образ:
«Свободу мысли» на Пятом канале ведет сдержанная, неглупая молодая
дама. Может ли леопард поменять пятна? - вопросил поэт, путешествуя по
Африке; может ли человек радикально поменять имидж? - глядя на Ксению
Анатольевну, задались вопросом мы. Ответ искали вместе.


ГЛАЗАМИ КЛОУНЕССЫ


Между невзрачной, петербургски-прозрачной девочкой, вокруг которой
всегда вяло слонялись неподходящие спутники, и нынешней дивой такая же
разница, как между глуповатой песенкой «Моя сестра вышла замуж», с
которой Ксения лет 12 назад впервые снялась на ТВ, и условно-вокальным
воем: «Отымею тебя за ночь и привезу к утру».
В нашем медийном пространстве сопоставимых персонажей, пожалуй, два -
Пугачева и Жириновский. Их громкую известность, помимо дарований,
сделала добровольная клоунада на эстраде, в политике, в жизни. Ксения
Собчак претендует на куда более широкую палитру состояний - и не видит
препятствий. Когда-то великий клоун Никулин сыграл трагическую роль в
«Двадцати днях без войны». Но Ксения не играет роли - она строит модели
поведения, и тут все выглядит куда менее безобидно.


- Вы - мастер блефа и провокаций. Ваш новый имидж в «Свободе мысли»
тоже маска?


- Пока нет, но, безусловно, это некая роль.


- Быть и казаться - разные вещи. Какой сегодня хочет быть и какой
казаться Ксения Собчак?


- Я просто очень разная, как любой человек. Раньше про меня говорили,
что я стерва, скандалистка, одиозная личность. Потом: нежная, добрая,
ласковая. И то, и другое неправда. Правда, как обычно, сложней.


- Вас многие ругают, воспринимая при этом вполне всерьез. А мне
кажется, ваш главный жанр и основное проявление - клоунесса. Не
обижаетесь, надеюсь?


- Ничуть! Но даже то, что это слово кажется резким в отношении женщины -
в одном этом какая-то неправильность и трагичность жизни.
Понятно, что были великие женщины-клоунессы, которые вызывают восхищение
(здесь для меня главный герой - Фаина Раневская), но это все-таки не
женская функция. Настоящую героиню мы представляем томной красоткой под
вуалью. Для женщины жанр клоунессы - очень обременительный…


- Но вы же себя им обременили добровольно?


- Это просто часть моей сущности!


- Для поколения отцов вы - «икона пошлости», для поколения детей -
икона стиля. Тоже обременительно?


- Знаете, когда я получаю письма от каких-то девочек: хочу быть похожей
на тебя, выйти замуж за богатого, ходить в дорогих шмотках… - в этот
момент мне становится ужасно, я думаю, господи, какие чудовищные вещи…


- …Вы породили? Но вы ж сознательно работали на этот чудовищный
эталон?


- Наоборот, я работала против этого эталона! Через ассоциирование себя с
ним! Мне вообще кажется, что единственно возможная форма самореализации
в постмодерне - форма соревнования с реальностью. И когда люди этого не
чувствуют, мне просто жутко становится!
Это самое неприятное - понимать, что я неправильно понята. Потому что
люди не видят этого стеба, второго дна…


- Маска «Блондинки в шоколаде» не прирастает намертво?


- Ну иногда прирастает. Зато, если возникает ситуация, когда нужно
проявить характер, уже есть механизм, который можно использовать. Я это
называю «дать Ксению Собчак». В секунду я могу выглядеть как человек,
который впал в ярость или истерику, и люди будут воспринимать это
абсолютно серьезно, притом, что это и выключается за секунду.


- Вы в точности, как Хлестаков: «Я - везде». Что вас подхлестывает:
выносливость, всеядность?


- Есть разные виды своего пиара. Есть люди, которые не дают интервью,
как Пелевин; есть люди, которые покрывают собой все пространство, как
Жириновский. Моя стратегия основана на том, что я могу проявлять себя
очень массово, но для того, чтобы не перекормить собой и не надоесть,
должна быть очень разной. И для меня важно иметь в своем чемоданчике
набор совершенно разных… не то что масок, но образов.


- И «Блондинка» будет жить?


- Сейчас времени нет, но когда я разберусь с тем, что есть, я с
удовольствием ее снова запущу. И «Дом» я продолжаю вести, каждый день
езжу туда и успеваю. Для меня в этом нет противоречия, в этом крутость,
понимаете?


- Не вполне.


- Но это то, к чему мы обязательно придем на нашем телевидении: нет
низкого и высокого жанров! Если канал «Культура» - значит, обязательно
скучные дядьки разговаривают о Серебряном веке, если ТНТ - значит,
обязательно жопу показывают. Но если ты делаешь что-то талантливо,
весело, живо, это могут быть самые разные жанры и смешение самых разных
вещей. Что плохого в шутке ради шутки?! Мне очень в этом смысле нравится
американское, французское, итальянское телевидение… Сегодня в студию
может
прийти Барак Обама, а на следующий день Эминем. В этом крутость.


ТЕНЬ ОТЦА



Каждый может видеть в YouTube файл под названием «Собчак читает стихи»:
блондинка в роскошном красном платье выходит на сцену, разворачивается и
лицом в камеру читает матерное стихотворение Орлуши «Подарили мне на
день рождения надувную Ксению Собчак». Финальная фраза: «Не иметь мне
дочку Собчака!» (глагол против оригинала меняю на щадящий. - М. Т.).
Наша героиня говорит и пишет матом на ТВ и в журналах. Это не просто
табуированная лексика - код доступа. Мат в России стал языком
сытых и богатых, а не бедных и полуголодных. Жизнь за гранью нормы
способна выражать себя только ненормативно. Насколько лично я
представляю себе Анатолия Александровича, ему трудно было бы пережить
некоторые моменты дочерних проявлений. Но его нет уже десять лет, и
Ксения сегодня свободна заявлять: «Я никакой себя не стыжусь».


- Вы девять лет с немалой для себя выгодой играете на людях в анфан
террибля. Сколько в успехе этой игры от вашего характера, а сколько - от
конвертации фамилии?


- Тут смесь обстоятельств. Безусловно, моя семья дала мне возможность
иметь некую не то чтобы легенду, но с моей фамилией связан для нашей
страны некий очень важный исторический отрезок…


- Стали бы делать все то, что делаете сейчас, если б отец был жив?


- Думаю, да. Я всегда хотела иметь отношение к шоу-бизнесу, быть в
кадре.
Был период, когда я очень не хотела жить в тени своего отца и, возможно,
из-за этого выбрала путь, где невозможно оказаться в чьей-то тени. Вот
ты сам, вот твой рейтинг, вот твои программы. Сегодня мне даже обидно,
что многие мои поклонники знают, кто такая Ксения Собчак, и не знают,
кто такой Анатолий Собчак.


- Вы по образованию дипломат, какие политические поступки Собчака
считаете самыми яркими?


- Переименование города. Это то, что останется в истории. Какие-то вещи
будут блекнуть, уходить, казаться неважными, а дата, когда Ленинград
снова стал Петербургом, останется. Безусловно, его поведение во время
путча 91-го года, митинги и то, как он сумел не допустить танки, которые
шли на город. Это вехи и в его политической жизни, и в политической
жизни страны…


- Смогли бы прочитать отцу стихотворение Орлуши про надувную Ксению
Собчак?


- Конечно! У папы было потрясающее чувство юмора, он абсолютно не был
ханжой. Обожал какие-то матные анекдоты, частушки. В этом смысле он был
абсолютно свободным человеком, сам мог выругаться в какой-то ситуации. У
него не было того, что я называю «148 выражений поджатой куриной жопы»:
как?! вы не знаете этого стихотворения Мандельштама?! Наоборот, я
думаю, мы бы вместе посмеялись над этим…


- В политику по его стопам не пойдете?


- Никогда! Как только ты идешь в политику, начинаешь врать и
изворачиваться, а я, как только начинаю врать и изворачиваться на
публике, и сама себя отвратительно чувствую, и люди замечают, и все это
как-то отвратительно получается…


- Лицемерие - самый мерзкий из пороков?


- Нет, в первую очередь я бы согласилась и с Воландом, и с Иешуа:
главный человеческий порок - это все-таки трусость.


- Она вам присуща?


- Нет!


ВОКРУГ СВОБОДЫ



Утром на студии имени Горького, где снимают программу «Свобода мысли»,
Ксению ждут гример, парикмахер, стилист. Пока мы разговариваем, на
бледное лицо накладывают плотные лессировки грима, а мокрые волосы
превращают в белокурую гриву. На вешалке висят разноцветные платья, но
сегодняшняя тема - корни терроризма, и Ксения одевается в скромное,
черное. В гримерке она спокойна, готова к ответам на любые вопросы. В
студии «Свободы мысли» менее убедительна: не всегда владеет дискуссией,
задает
наивные вопросы, формулирует некий средний обывательский взгляд на
проблему, слишком напряженно слушает наушник.


- Что-то есть странное в словосочетании «Свобода мысли»: ведь мысль
неуследима, и хотя бы потому свободна… Что для вас лично это означает?


- Для меня это свобода высказываний, суждений, идей. Относительно
программы - свобода некоего полета. Мне хочется, чтобы мы иногда
обсуждали самые безумные идеи, но, как показывает опыт, людей с такими
идеями мало. Найти человека, который мыслит нестандартно, пусть даже
чуждо тебе, очень трудно.


- В «Доме-2» вы - гуру, в «Блондинке» - глянцевая звездища, а здесь
кто?


- Ученица. Я люблю расти. Мне важно быть где-то, где есть куда
двигаться. Я уже вела самые рейтинговые шоу, работала на Первом канале.
Но в какой-то момент поняла, что ехать в Аргентину на очередные скачки,
гонки, даже быть главной звездой шоу… все это уже было, и не раз, в этом
я одна из лучших в стране, как бы нескромно это ни звучало. А на Пятом
мне нравится даже ощущение, что не все получается. Я точно знала, что
хочу и иду к тому, чтобы попробовать себя в таком шоу, как «Свобода
мысли».


- В какой сфере больше всего не хватает свободы мысли?


- В политической.


- Видимо, поэтому в своей передаче вы туда особо и не захаживаете?


- Ну, я бы, безусловно, делала программу более провокативно.


- Что этому мешает?


- Надо брать более провокационные темы, стремиться к тому, чтобы
говорить остро и на политические темы, и на социальные. Крутость не в
том, чтобы Путин дал интервью, крутость в том, чтобы наши политические и
общественные деятели стали более свободными, обрели самоиронию.


- Мне кажется, вы временами лишь держите на лице выражение интереса, а
мыслями далеко. Ваш партнер, Александр Вайнштейн, гораздо больше
поглощен происходящим в студии.


- Нет, мне, правда, интересно! И с Сашей легко и надежно, я всегда
чувствую его плечо, в таких условиях развиваться комфортно.


- Ну раз речь о свободомыслии, кто из философов для вас значим?


- Даже страшно об этом говорить… Я Ницше очень люблю…


- Что же тут страшного - и блондинки грамоте знают. Если бы можно
было взять на необитаемый остров десять книг, какие это были бы книги?


- Десять?! Боюсь, они на костер бы пошли… Я бы больше хотела получить
DVD-проигрыватель и диски: очень люблю кино. Но если книги, это,
безусловно, будет Набоков: «Камера-обскура», «Машенька», «Защита
Лужина», его лекции по русской литературе, я их обожаю. «Волхв» Фаулза,
«Братья Карамазовы», недавно перечитывала - сильнейшее впечатление.
Взяла бы одну из моих любимых книг о любви - «Священную книгу оборотня»
Пелевина, трилогию Сорокина, «Сердце
Пармы» Алексея Иванова. И еще «Зависть» Олеши: когда мне плохо, я ее
беру и прямо пропитываюсь ею. И, наверное, притом, что я совершенно не
люблю ни одно другое ее произведение, - «Переводчик Даниэль Штайн»
Улицкой. Все эти книги меня в чем-то перевернули.


- Какие идеи, внедренные в сознание людей, с вашей точки зрения,
могли бы сделать мир чуть лучше, если это вообще возможно?


- (Пауза.) Дайте я подумаю. Мне самой интересно.


- В «Школе злословия» вы сказали, что все хотят казаться хорошими, и
это неправильно. А что правильно?


- Быть самим собой. Ценить себя за то, какой ты есть. О, я поняла, вы
меня подвели к этому! Мне кажется, что вся беда истории человечества как
раз и состоит в том, что людям все время внедряют какие-то идеи, в
которые они начинают верить, и, как правило, это приводит к трагедиям,
войнам за эти идеи, а самое главное - идея становится важнее
человеческой жизни. Я против навязывания каких-то идей, которые потом
для людей становятся важнее их самих. Хотя, конечно, идеи и двигают наш
век - без них мы не были бы
людьми. Но здесь такая тонкая взаимосвязь, что в религии, что в политике
- любая идея имеет двойную природу: с одной стороны делает нас людьми, а
с другой стороны - может разрушать сознание.


- Появляться с голой спиной при обсуждении общественных и прочих
проблем, по-вашему, хороший вкус?


- Знаете, одеваться здесь как-то специально под девизом «Я не такая, я
жду трамвая» не собираюсь, ношу то, что и в жизни, выбираю платья
красивые (снимает с вешалки нечто розово-зеленое), вот, скажем, Диана
фон Фюрстенберг…


БЕЗ ГРИМА



Бюффон, объяснивший, что стиль - это человек, в этом случае бы сильно
затруднился: Ксения Собчак - личность в стиле фьюжн. На этом построен ее
персональный миф. Все перемешано в белокурой голове: себялюбие и
гедонизм, желание защитить себя и жажда обнажаться. Мир - предмет ее
огромного аппетита: брать, опережать, отрываться, побеждать, пить,
глотать. Ей нужно очень быстро двигаться, чтобы не отстать от самой
себя.
Она смеется над собой, называет себя страшком, иронизирует над
«кривенькими ножками». Но во многих важных нюансах она - чистый
дальтоник: очки не помогают.


- С голой грудью фотографируетесь, эротические танцы на камеру
танцуете. Считается: Собчак свободная, дерзкая, отвязная. А мне кажется,
вы герметичный человек. Так?


- Да. Я открыта в поведении, но закрыта в своих переживаниях. Эту зону я
очень сильно охраняю.


- Если для вас главная суть - любовь к себе, какой ты есть, значит, у
вас с собой нет конфликта?


- Есть, конечно!


- Вы человек, уверенный в себе?


- Не всегда.


- То есть робость тоже присутствует?


- Робость и неуверенность - разные вещи. Я не всегда уверена в себе, но я
не робкий человек, точно.


- Жизнь - ринг? Что в вашем опыте вас сделало бойцом?


- Преодоление. Очень важно себя преодолевать, очень важно не быть
трусом.


- Что преодолевали?


- Свои комплексы, семейные проблемы, тень своих родителей, критику,
ненависть одних людей, насмешки других, непозволение быть смешной…


- С каким комплексом расстались с наибольшим облегчением?


- С комплексом некрасивого человека. Я не стала считать себя красавицей,
просто поняла, что это вообще не важно, что человек красив своими
проявлениями и качествами.


- Если быть не Ксенией Собчак, то кем? Вы написали про душу Михаила
Прохорова в ее энном существовании, а ваша душа - в чье тело бы
устремилась?


- Я бы хотела перевоплотиться в мужчину.


- Не сомневаюсь. Надеюсь, не в Иисуса?


- Что вы! Я к муке не готова, я вообще против того, чтобы гибнуть за
какие-то идеалы, мучиться, страдать. Когда государству что-то от тебя
надо, оно называет себя родиной. Я верю, что у нас есть только одна
жизнь, нужно ее беречь и ценить, нет такого идеала, ради которого я
полезу на амбразуру. Хочу жить ради себя, наслаждаться своей жизнью и
своими близкими. Вот ради близких - да…
Я против абстракций, которые заставляют людей уничтожать себя и других -
как только что было в метро.


- …Так в каких мужчин?


- Я бы хотела открыть для себя три ипостаси. Первая - быть настоящим
секс-символом, которого желают миллионы женщин. Вторая - понять, как
устроена голова крупного философа или ученого, внедриться в мозг
человека, скорость пентиума которого в разы превышает мой. И третья -
диктатор, человек, который воплощает зло. Хотела бы понять, почему, сидя
со Сталиным, никто не воткнул в него вилку. Понять ауру злого гения и
то, как человек внутри живет наедине с абсолютным злодейством.


- Вы знаете, что означает ваше имя? Ощущаете вы себя чужестранкой в
этой реальности или вы с ней полностью слиты?


- Я люблю эту реальность! Иногда она меня пугает, но я ее люблю. Я
вообще очень жизнь люблю. Я прямо ее пью большими глотками. Люблю
радоваться. Я вообще позитивный человек.


- Тогда почему так много публично материтесь: на ТВ, в интервью для
GQ?


- Потому что это там уместно! Нам с Соколовой Усков тоже иногда говорит:
бабы, вы обалдели! Ну как еще иначе сказать? Знаете, из всех моих
творческих проявлений то, что я делаю в GQ, нравится мне больше всего…


- Слабо припоминаю тихую девочку петербургского периода в брекетах?..


- Ой, вы что! Я всегда хулиганкой была! Энергии у меня всегда было очень
много.


- Через два года тридцать?


- Самое сложное время уже позади, двадцать семь - перелом, ужасная
паника старения; тебя начинает потрясывать от ощущения: ты не нашел
своего места, все плохо, надо замуж!


- Ко мне на каком-то сборище года три назад ваша матушка подошла с
обвинением: из-за того, что пишете вы и ваши коллеги, моя дочь до сих
пор не вышла замуж! А написала я чистую правду: в Питере ради свадьбы
дочери Собчака будут разводить мосты.


- Это правда. Так хотелось выйти замуж!


- При разведенных мостах?


- Да! Так хотелось платье от Юдашкина, белый лимузин, красные паруса. В
общем, «бриллиантовый дым застил дворницкую…»


- Стыдно, что ли?


- До сих пор стыдно, но вспомнить прикольно. Сейчас мне, во-первых, уже
совсем замуж не хочется, во-вторых, я думаю, как хорошо, что та свадьба
не состоялась, потом всю жизнь бы вспоминала и думала: какая была
идиотка!
Но я благодарна тому, что у меня это было, иначе, может, на всю жизнь
осталась бы интеллигентская озлобленность на людей, у которых есть
деньги, возможности, на этих новых русских. А сейчас я к ним с такой
добротой отношусь…


- Тем более что Ксения Собчак - это прибыльный бизнес-проект?


- Да, и я очень счастлива, что так получилось. Я просто жила и получала
от этого удовольствие, а потом это превратилось в большой, успешный
бизнес. Но изначально мотив был развлекаться, и в этом крутость…


- Роль денег?


- Очень люблю деньги. У меня фобия нищеты. Я не умею копить,
откладывать, все время боюсь, что у меня будет страшная костлявая
бедность. Я очень люблю деньги и люблю их зарабатывать.


- Готовы ими делиться в благотворительных целях?


- Я не считаю нужным это афишировать.


- В тратах есть нравственность и безнравственность?


- Я люблю тратить очень! У меня концепция жизни такая: я живу ради
своего удовольствия, я люблю помогать близким, считаю, что какие-то
социальные долги отдаю, но при этом совершенно не отношусь к тем людям,
которые готовы себя в чем-то ущемить.


P.S. В день, когда погиб самолет, летевший в Смоленск, в прямом эфире
«Свободы мысли» обсуждались причины трагедии. В тот же день на одном
канале состоялись очередные звездные танцы на льду, а на другом -
премьера шоу Собчак и Канделаки «Идеальный мужчина». Потребительство -
религия нашего времени, и Ксения Собчак - ее подвижница.

А Петербург, у которого вновь отняли канал, неожиданно резко саботирует
новации федералов. Новый имидж Ксении Собчак не обеспечен доверием. Она
считает: вопрос времени. Мне кажется - направления внутреннего движения.
Сегодня Ксения - зеркало, глядя в которое, обнимаются миллионы.
Вчерашнюю Ксению Собчак они и создали. Завтрашнюю - она может создать
сама. Если хватит свободы мысли.


АВТОР -
НОВАЯ ГАЗЕТА - Марина Токарева